Три товарища и другие романы. Эрих Мария Ремарк
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Три товарища и другие романы - Эрих Мария Ремарк страница 63

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Зато длительное одиночество делает человека бестактным. Вот как тебя, например, с твоим мрачным соло.

      – Такт – это молчаливое соглашение не замечать недостатки друг друга, вместо того чтобы их исправлять. Жалкий компромисс, одним словом. Это не для немецкого ветерана, детка.

      – А что бы ты стал делать на моем месте, – сказал я, – если бы, положим, твое такси вызвали по телефону, а потом бы вдруг оказалось, что это Пат?

      – Во всяком случае, сын мой, я не стал бы брать с нее деньги за проезд, – ухмыльнулся он.

      Я дал ему такого тумака, что он слетел с треножника.

      – А знаешь, попрыгунчик, что сделаю я? Заеду за ней сегодня вечером на нашем такси.

      – Воистину так! – Готфрид поднял руку для благословения. – Главное – не терять свободу! Свобода дороже любви. Но это понимаешь всегда только задним числом. Тем не менее такси ты не получишь. Оно нужно для Фердинанда Грау и Валентина. Вечер обещает быть чинным, но грандиозным.

      Мы сидели в саду небольшого трактира в пригороде. Мокрая луна красным факелом повисла над лесом. Мерцали бледные канделябры цветущих каштанов, одуряюще пахло сиренью, а на столе перед нами, распространяя аромат ясменника, стояла большая стеклянная чаша с крюшоном, в неверном свете густеющих сумерек она походила на опал, вобравший в себя последние голубовато-перламутровые отблески уходящего дня. По нашей просьбе чашу наполняли уже в четвертый раз за этот вечер.

      За столом председательствовал Фердинанд Грау. Пат сидела с ним рядом, приколов к платью бледно-розовую орхидею, которую он ей принес.

      Фердинанд выудил из своего бокала крошечного мотылька и осторожно высадил его на стол.

      – Вы только посмотрите, – сказал он. – Какие крылышки! Да рядом с ними любая парча все равно что тряпка! И эдакое существо живет всего один день, и баста. – Он оглядел всех нас. – Знаете, что самое жуткое на этом свете, братцы?

      – Пустой стакан, – вставил Ленц.

      Фердинанд презрительно отмахнулся.

      – Самое позорное для мужчины, Готфрид, – быть шутом. – Затем он снова обратился к нам: – А самое жуткое, братцы, – это время. Время. То мгновение, в течение коего мы живем и коим все же не обладаем. – Он вынул часы из кармана и поднес их к самым глазам Ленца. – Вот она, прислушайся, бумажный романтик! Адская машина. Тикает и тикает – неумолчно тикает, неостановимо, все на свете приближая к небытию. Ты можешь сдержать лавину, оползень – но этого ты не удержишь.

      – Очень надо, – заявил Ленц. – Ничего не имею против того, чтобы благополучно состариться. Люблю разнообразие.

      – Человек этого не выносит, – продолжал Грау, не обращая на него внимания. – Человек не может этого вынести. Вот он и придумал себе в утешение мечту. Древнюю, трогательную, безнадежную мечту всего человечества о вечности.

      Готфрид засмеялся.

      – Самая тяжелая болезнь на свете, Фердинанд, – это привычка думать. Она неизлечима.

      – Если б эта болезнь была единственной, ты был бы бессмертен, – заметил Грау. – Недолговременная СКАЧАТЬ