Три товарища и другие романы. Эрих Мария Ремарк

Чтение книги онлайн.

      Девушка не пошла с ними. Стройная и молчаливая, она стояла в сумерках рядом со мной и Ленцем. Я ожидал, что Готфрид воспользуется случаем и затрещит как пулемет. Ведь он был мастер на эти штучки. Но тут он, похоже, разучился говорить. Обычно токует, как тетерев, а тут застыл и рта разинуть не может, как монах-кармелит на побывке.

      – Вы нас, пожалуйста, простите, – сказал я наконец. – Мы не заметили вас в машине. Иначе мы бы не стали так озорничать.

      Девушка повернулась ко мне.

      – Но почему? – спокойно возразила она неожиданно низким, глуховатым голосом. – Что же в этом было дурного?

      – Дурного-то ничего, но и уместной такую игру не назовешь. Ведь наша машина дает километров двести в час.

      Она слегка наклонилась вперед и засунула руки в карманы пальто.

      – Двести километров?

      – Точнее, сто восемьдесят девять и две десятых, по официальному хронометражу, – с гордостью выпалил Ленц.

      Она засмеялась.

      – А мы думали, шестьдесят – семьдесят, не больше.

      – Вот видите, – сказал я. – Вы ведь не могли этого знать.

      – Нет, – ответила она. – Этого мы действительно не могли знать. Мы были уверены, что «бьюик» вдвое быстрее вашей машины.

      – В том-то и дело. – Я откинул ногой сломанную ветку. – У нас было слишком большое преимущество. Представляю себе, как разозлился на нас господин Биндинг.

      Она рассмеялась.

      – На какое-то время, что верно, то верно. Но ведь нужно уметь и проигрывать, иначе нельзя было бы жить.

      – Это уж точно…

      Возникла пауза. Я посмотрел на Ленца. Однако последний романтик только склабился да подергивал носом; помощи от него ждать было нечего. Шумели березы. За домом кудахтала курица.

      – Чудесная погода сегодня, – сказал я наконец, чтобы прервать молчание.

      – Да, великолепная, – согласилась девушка.

      – И такая мягкая, – добавил Ленц.

      – Просто на редкость, – продолжил я.

      И снова разговор зашел в тупик. Девушка, должно быть, считала нас изрядными болванами, но мне при всем желании больше ничего не приходило в голову. Ленц стал принюхиваться.

      – Печеные яблоки, – сказал он с чувством. – Кажется, тут подают к печенке еще и печеные яблоки. Вот уж поистине деликатес.

      – Несомненно, – подтвердил я, мысленно проклиная нас обоих.