Черное платье на десерт. Анна Данилова

Чтение книги онлайн.

      – Но за что?

      – Видно, она в чем-то провинилась перед ним. И сдается мне, что этим человеком и был Савелий…

      – Но почему? Ведь он же встречался с ней…

      – Ну и что? У них это быстро… Она могла элементарно проговориться, ляпнуть что-то такое, что не понравилось Савелию.

      – Это все твои фантазии. А я вот думаю, что в этом вопросе нам сумеет помочь именно костюмерша…

      – Может быть… Ну что, куда теперь, к твоему Блюму или Блюмеру?

      В адвокатской конторе Изольде сказали, что Лев Борисович Блюмер уже дней пять как не появлялся здесь.

      – Мы же адвокаты, – развел руками немолодой, но аккуратный, строго одетый, при галстуке, мужчина, – свободные люди! Блюмер – адвокат со стажем, у него – клиентура! А что такое клиентура? Это суды, прокуратура, следственный изолятор, изолятор временного содержания, тюрьма, наконец!

      – Это вы мне объясняете? – усмехнулась Изольда. – Моя фамилия Хлуднева.

      – Изольда Павловна? – Адвокат тотчас вскочил из-за своего стола, чуть не опрокинув телефон. – Рад, очень рад. Вы, драгоценная, поставляете мне основных моих клиентов-убийц, мы бы могли с вами договориться… Я много слышал о вас, о вашем характере…

      – Вы набрались, господин адвокат, по самые уши… – Изольда брезгливо оттолкнула его от себя пальцами, словно опасаясь запачкаться. – И это вы называете свободной профессией? Пьете водку с самого утра…

      – Как будто вы не пьете…

      – Не хамите мне, лучше подскажите домашний телефон и адрес вашего коллеги Блюмера.

      В это время в кабинет вошел высокий и сухой, как мумия, человек в сером помятом костюме; увидев Изольду, он поклонился ей в знак уважения:

      – Изольда, привет.

      Это был адвокат Галицкий. Изольда знала его как одного из самых честных и порядочных адвокатов города, уважала его и всегда, когда представлялся случай, подсылала ему клиентов, о чем он даже не догадывался.

      – Господи, как я рада тебя видеть! – Изольда не без удовольствия протянула ему руку для поцелуя. Галицкий, с лицом орангутанга и улыбкой ребенка, сложился пополам, чтобы припасть к ручке гостьи.

      Его внешность была настолько обманчивой, что на это бьющее в глаза уродство – непомерно вытянутое лицо, приплюснутый нос, толстые губы, обвислые щеки и близко посаженные глаза – покупались даже самые опытные прокуроры и судьи: казалось невероятным услышать от такой обезьяны сколь-нибудь связную речь. И если в начале судебного процесса Галицкий сидел молча, беспрестанно вытирая в каком-то нервном порыве свои вечно мокрые губы, и по-дурацки улыбался, то когда ему давали слово, вместо ожидаемых воплей примата слышалась речь профессионального опытного адвоката – четкая, лапидарная и одновременно эмоциональная, способная ошеломить аудиторию каскадом неожиданных образов и метафор. Галицкий блестяще парировал все попытки противоположной стороны настроить СКАЧАТЬ