рядом. Я долго не мог заснуть. Несколько раз вставал, чтобы размять вялые ноги и покурить. Бессонные сигареты. Это когда сидишь на твердом табурете, видишь свое взъерошено-помятое отражение, живущее в темном зеркале ночного, горящего чужими огоньками окна. Вокруг тишина, лишь уютно-домашний шум закипающего на плите чайника. И дым… дым… дым… Смятый окурок… Черный чай наполнил стакан на треть. И снова дым… Пора спать. Завтра ранний подъем. Возвращаюсь к дивану, к спящей на нем без меня Вере. Как можно осторожней я улегся на край. Потревоженная Вера недовольно отвернулась к стене, пробормотав что-то несвязное в своем сонном небытии. Я неподвижно лежал на спине. Глубоко дышал. Пытался разогнать неуемные мысли. Мысли, словно люди в «желтом доме» моей головы. Одни спят без задних ног (как будто бывают передние), другие – бодрствуют, разговаривают сами с собой, бредят, носятся обезумевшие с разинутыми ртами, орут друг на друга и ругаются матом. Как главврач в больнице для душевнобольных, я обхожу палату за палатой, в которых беснуются мои мысли. Так я пытался уснуть. И вдруг я ощутил себя спящим. Странно спящим. Я осознаю себя, навзничь лежащим рядом с Верой в душной комнате, закутанным в саван благоухающего постельного белья, но я при всем этом сплю. Как такое может быть? Меня охватил ужас! Когда ты спишь, то погружаешься в сон и больше не владеешь собой. Хотя иногда во сне можешь усилием воли заставить себя проснуться. Редко, но так бывает. В этот раз со мной происходило нечто другое. Я не сплю и при этом сплю. Я застрял между сном и явью. Я понимаю, что лежу рядом со своей Верой. Она спит и ничего не подозревает, а я лежу и не могу сдвинуться с места. Я не могу просто взять и открыть глаза, просто взять и поднять свою руку, просто встать и снова пойти покурить, произнести что-нибудь, перевернуться на другой бок, разбудить Веру, сделать хоть что-нибудь. Я не в силах. Мне ничего не снится. Я не сплю и при этом я сплю. Жуть. Я кричу неистово: разбуди меня!!! Разбуди меня! Вера! Вера! Вера! Разбуди меня! Это ужас! Я понимаю, что на самом деле я не кричу. Я открываю и закрываю свой онемевший рот, будто рыба, выброшенная на берег. Я молча кричу, как кричит картина Эдварда Мунка. Разбуди меня! Разбуди меня, умоляю! Ужас заполнил меня до краев. Ужас переполнил меня. Он стал литься через край, из ноздрей, из ушей… ото всюду. Паника! Разбуди меня, Вера! Просто растормоши меня, ущипни, ударь, сделай хоть что-нибудь! Только разбуди! Так я бился, кричал, вопил, орал, изнемогал, захлебывался исступлением и собственным страхом. Все это происходило внутри, внутри чертового спящего и неспящего меня. Но снаружи я просто лежал, словно труп в молчании и одиночестве. В тишине. Но ведь я не труп. Я жив! Я все осознаю, слышу и ощущаю, только не могу пошевелиться. Вера! Разбуди же меня! И мне это все не снится. Я точно знаю. Боже, мне страшно! Словно меня похоронили заживо. Словно живым затолкали в гроб. И я бьюсь в нем, стучусь, тарабаню по крышке, царапаю сосновые свои доски, но все бесполезно… все уже ушли на памятный обед, кушать кутью и пить компот из сухофруктов. Эй, погодите, друзья! Все бросили меня. Никто меня не слышит. И гроб
СКАЧАТЬ
