А Олег Янковский был очень избирательным, сдержанным, защищенным своей аурой. Мы часто ездили на выступления втроем – Олег Иванович, Саша и я. Помню, выступали в Туле. Отыграли, но уехать не можем – размыло железнодорожные пути, а утром в театре репетиция. Что делать? Все решения у нас принимал Олег Иванович. Он решил взять такси. Мы поехали из Тулы в Москву на машине и потратили на это весь свой гонорар. Тут в «Ленкоме» стали ра зыгрывать садовые участки. Тогда дачным кооперативом «Актер» руководила Татьяна Доронина. Местком теат ра распределял актерам по шесть соток. Я, как всегда, не выиграла жеребьевку. Иду расстроенная по коридору, навстречу Евгений Павлович Леонов. Спросил, что случилось, выслушал меня, а потом говорит: «Да я могу себе отстроить в другом месте большую дачу, зачем мне эти шесть соток?» – и отдал свой участок мне. Я была так ему благодарна! С тех пор дачу свою называла «дачей Леонова». Построила в этом актерском поселке домик, вокруг жили артисты, певцы. Бывало, кто-то, пропалывая грядку, распевал арии. Там по соседству поселились Татьяна Доронина, Лев Дуров, Саша Абдулов. А Саша Збруев! Какой он теплый, душевный человек. Я его всегда буду поминать в своих молитвах. Как-то поехала с сыном на гастроли в Кишинев, Володе было лет семь. Меня часто приглашали то на радио, то на концерты, а вечерами шли спектакли. Володя болтался среди нашего коллектива. Где был Витя, я не знала и очень волновалась за сына. Однажды попросила Сашу: «Не посидишь с моим Володей?» – и дала Збруеву ключи от номера. Он согласился помочь. Когда я вернулась, Володя мирно спал, рядом на полу у кровати горел ночник, а под лампой лежала записка: «Володя, если вдруг проснешься и тебе станет страшно, позвони мне. Саша». Внизу записки – номер телефона. Татьяна Пельтцер была бесподобной. Когда мы все встречались в новом сезоне в театре, Татьяну Ивановну спрашивали: – Как отдохнули? Она отвечала: – Я лежала на сохранении. Все от смеха покатывались. Она имела в виду, что лежала в больнице «на сохранении здоровья». В нашем театре, так получилось, было много Татьян. Татьяна Ивановна дружила с Татьяной Кравченко, они очень нежно друг к другу относились. Кравченко была большой, круглолицей. По театру то и дело раздавался крик Пельтцер: – Тань, Тань! Кто-то обязательно откликался: – Вы не меня ищете, Татьяна Ивановна? – Да нет, я Лошадь мою зову! Она страдала от одиночества и все время говорила молодым актрисам: «Девки, рожайте! Посмотрите на меня, старую клячу. Придешь домой, а там четыре стены – и все». А как она умела хулиганить! Идем в бухгалтерию за зарплатой, Татьяна Ивановна говорит: «Девки, вы целый месяц вкалываете за копейки в этой пыли, а у «Метрополя»то больше дают!» Мы, конечно, хохотали… Так шла жизнь. Володя рос, сам решил пойти в армию. Служил в Обнинске, мы часто к нему ездили с мамой Таисией Васильевной Дербеневой и моим отчимом Георгием Александровичем Зотовым. Он стал замечательным дедом для Володи. Маму мою Володя уже после армии стал называть ласково Тасиком.
