В тот день, два года назад, стояла такая же весна. Они собрались на спектакль. Театр находился в двух кварталах от школы, и Гайанский предложил зайти к нему на работу, в опустевшую к вечеру художественную школу. Маша согласилась. Детишки давно разбежались, и они остались одни в этом непостижимо загадочном здании. Девушка удобно расположилась на подоконнике, обняв согнутые в коленях ноги. Она смотрела в окно, в котором угасал закат. В тот момент она выглядела такой нежной, такой беззащитной и хрупкой, как опавший лепесток весеннего цветка, за секунду до того как теплый ветерок подхватит его и унесет в неизвестность.
– Вот, пожалуйста, кофе, – Гайанский протянул ей щербатую кружку. – Извини, другой посуды нет.
– Ага, спасибо. А там что за здание? – Маша указала на четырехэтажное здание, возвышающееся, над прочими одно и двух этажными постройками квартала.
– Это здание МВД. Только с тыльной стороны.
– Да!? – удивилась девушка. – Каждый день проезжаю мимо, по проспекту.
– Не удивительно. Здания, как и люди, внутренней стороной, отличаются от фасада.
– М, а сахар есть? – поморщилась Маша, пригубив из кружки.
Гайанский суетливо метнулся к столу, за припасами. Обернувшись, он снова взглянул на девушку. Она смотрела в окно, подперев голову ладонями. Волосы, собранные на затылке свисали ниже плеч, а сами плечи были устало опущены. Юрий не мог видеть ее лица, но воображение художника подсказывало ему что сейчас, именно в эту секунду, она не уступает в женственности и загадочности изображениям ставшими шедеврами. «Остановись мгновение! – промелькнула в голове. – Ты прекрасна!»
– Маша! – неожиданно для себя сказал Юрий. – Стань моей женой!
Девушка пристально на него посмотрела:
– Зачем?
– Затем, что ты богиня! – воодушевленно ответил учитель.
– Хорошо, – просто, даже как-то обыденно, согласилась девушка.
Гайанский обнял ее, а она приложила голову ему на грудь. Так они простояли очень долго, забыв про кофе, про театр, наблюдая, как весеннее солнце медленно заходит за уродливое здание министерства.
Потом они спустились в мастерскую. Маша была первой, кому он показывал свои немногочисленные работы.
– Здесь пыльно, – сказала девушка, попав в алтарь творчества.
– Все времени нет прибраться, – оправдался Гайанский, с нетерпением и трепетом ожидая ее мнения о работах.
Она рассеянно оглядела полотна и сухо подытожила:
– Круто …
– Тебе нравится?
– Да, наверно, – нейтрально ответила она, но заметив отчаявшееся выражение лица художника, поспешила добавить. – Я в этом не разбираюсь. Просто, красиво …
– Да? – СКАЧАТЬ