.
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу - страница 4

Название:

Автор:

Издательство:

Жанр:

Серия:

isbn:

isbn:

СКАЧАТЬ дороги. Впрочем, между коренными жителями и новоприбывшими все равно происходили конфликты, чему виной была сравнительная нехватка плодородных земель[21].

      Приамурский край отличался от остальной Северной Азии тем, что правительство поощряло переселение сюда задолго до 1890-х годов. После трех лет казачьей и солдатской колонизации Муравьёв-Амурский поддержал введение особых правил для переселенцев в Амурскую и Приморскую области в 1861 году. Как русские, так и иностранцы могли получить на семью по 100 десятин (109 гектаров) государственной земли в запашку, а также освобождение от подушных податей (пожизненно), военной службы (на 10 лет) и арендной платы за землю (на 20 лет). Эти льготы вкупе с введенным в 1860-е годы режимом беспошлинной торговли (порто-франко) привлекли поселенцев из Европейской России и Кореи. Впрочем, из-за отдаленности и тяжелых климатических условий число переселенцев росло медленно, что разрушило надежды на быструю интеграцию России в Тихоокеанский регион и заставило правительство продлить большинство льгот в 1882 году. Благодаря этому решению, а также открытию постоянного морского сообщения с Одессой на Дальний Восток прибыло множество новых переселенцев из европейской части империи, в первую очередь с территории Украины. С 1883 по 1899 год только в Южно-Уссурийском крае на самом юге Приморской области поселились 42 253 человека. Хотя с 1882 года льготы не распространялись на иностранцев, корейское население в Приамурском крае тоже увеличилось с приблизительно 9 тысяч в 1870 году до 32 298 человек в 1901 году. Более того, те корейцы, которые поселились на этой земле до русско-корейского договора 1884 года, могли претендовать на российское подданство и 15 десятин земли. Хотя в абсолютных цифрах поселенцев-корейцев было немного, в России их появление в регионе вызвало тревогу по вопросу безопасности границ, а в Японии – представление о российской угрозе: корейское переселение виделось частью российской политики по размыванию границы с Кореей, что являлось подготовкой к прямой российской экспансии[22].

      Золотодобыча в Амурской области, строительство железной дороги, растущие города – все это способствовало притоку новых людей, в том числе китайцев, предпочитавших не переселяться сюда насовсем, а устраиваться на временную работу. К 1900 году китайская рабочая сила играла существенную роль в торговле, добыче полезных ископаемых, транспорте, строительстве, земледелии, домашнем услужении и других сферах. Густав Кунст и Густав Альберс из Гамбурга, Иван Яковлевич Чурин из Иркутска и Юлиус (Юлий Иванович) Бринер из окрестностей Женевы основали в 1860–1880-е годы крупные торговые компании. Японские предприниматели тоже обосновались во всех городах региона. Государственные и частные инвестиции, порто-франко, переселение и дислокация вооруженных сил благоприятствовали росту городов: на 1897 год Благовещенск насчитывал 32 834 жителя, Владивосток – 28 900, а Хабаровск – 14 971. Общая численность населения Амурской области в 1897 году достигла 120 306, а Приморской – 223 336 СКАЧАТЬ



<p>21</p>

История Бурятии / Гл. ред. Б. В. Базаров. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2011. Т. 2. XVII – начало XX в.; Головачёв П. М. Экономическая география Сибири. М.: Тип. т-ва И. Д. Сытина, 1914. С. 15, 17–18; Институт демографии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Интернет-версия: http://demoscope.ru/weekly/ssp/census.php?cy=0 (дата обращения: 1 декабря 2015 г.); Кирьяков В. В. Очерки по истории переселенческого движения в Сибирь (в связи с историей заселения Сибири). М.: Типо-литография Товарищества И. Н. Кушнарёв и Ко, 1902. С. 25–36, 52–53, 76, 140–144, 243.

<p>22</p>

Fumoto S. Russia’s Expansion to the Far East and Its Impact on Early Meiji Japan’s Korea Policy // Russia and Its Northeast Asian Neighbors: China, Japan, and Korea, 1858–1945 / Ed. by К. Matsuzato. Lanham, MD: Lexington Books, 2017. Р. 8–9; Кирьяков В. В. Очерки по истории переселенческого движения в Сибирь. С. 65, 169–177, 180, 300–301; Sablin I., Kuchinsky А. Making the Korean Nation in the Russian Far East, 1863–1926 // Nationalities Papers. 2017. № 45 (5). Р. 798–814; Корейцы на российском Дальнем Востоке (вт. пол. XIX – нач. XX в.): документы и материалы в 2 кн. / Сост. Н. А. Троицкая и др.; ред. А. А.Торопов, Н. А. Троицкая, Э. В. Ермакова. Владивосток: РГИА ДВ, 2004. Кн. 1. С. 6.