Планета Афон. Крестный Ход. Мигель Severo

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ зато Володя не приминул вскинуть обе руки вверх, сжавши обе ладони в един кулак, а потом, выбросив правую вперёд, подобно супостату, указующему пролетариям верную дорогу, начал нарочито громко и неспешно декламировать стиш собственного сочинения, как бы пародируя В.Маяковского:

      Под свист контрреволюционной пули,

      Под грохот канонады тротиловой,

      Лицезрею под «люли-люли» берёзку хилую.

      Это вам не пальмы заокеанские, не ананасы с бананами.

      Слышу словеса, исторгнутые буржуазной будкою:

      Па-аду-умаешь, берёзка – дрова! Балалайки с дудками!

      Я б волком выгрыз эту мораль, философию гнилую и узкую.

      Наша берёзка – это рояль! Громадный, как и всё русское!

      И так, с поднятым вверх кулаком, Вольдемар прошагал с десяток шагов, пока не протянул десницу мне. Азъ недостойный крепко пожал его длань, также крепко сжал губы, помотал подбородком и с пафосом сумел из себя выдавить:

      – Ну, вы гигант, Холмогоров!

      – Дык что я, ви бы пъслушали мъего дружбана, Юру Черепанова, – Вольдемар сделал повелительный жест рукой в направлении «Изумрудного города» и резко скомандовал:

      – Ну-ка, встаньте-ка с Никитой, я вас зъпечатлею, – и он прицелился, выбирая ракурс.

      Никита, как всегда тихий и немногословный, также протянул мне свою десницу. После крепкого рукопожатия мы также крепко обнялись и по православному обычаю три раза похристосовались. Затем приблизились на десяток шагов к монастырю и замерли в ожидании фотошедевра.

      «Кэнон» нашего друга был хоть и не из разряда «навороченных», фотографии на нём получались весьма недурственные. К тому же гигант Х-в снимал всё подряд, направо и налево, поэтому повторюсь: по его фотолетописи можно было вполне написать сносный романчик, даже не ощутив присутствия собственными глазами.

      Ласковое южное солнышко понемногу начало превращать наши спины в жаркое, тем не менее мы не торопились скрыться от его навязчивых лучей под сень буйной растительности или каменной симфонии пантелеймоновых стен.

      Всё ещё расточая эмоции, мои попутчики явно не спешили воспользоваться гостеприимством афонских братьев, несмотря на то, что все вновь прибывшие уже скрылись в архондарике и занялись мiрским попечением. Нас же переполняла радость от встречи и надежда на то, что земные заботы никуда не денутся.

      Таки на самом деле – куда они денутся? Не медведь, sin embargo[2], в лес не убегут, да и толкотня в очереди нас не особо прельщала. Поселимся – на улице, поди, не оставят.

      И тут же поймал себя на мысли, что только вчера вечером исповедовал свою гордыню и вот на тебе – опять за старое. Видно пословица не зря молвится: горбатого могила исправит. Придётся, как ни крути, видимо, сегодня опять идти исповедоваться, и так, вероятно, до самой могилы. Каждый день…

      С кем поведёшься, с тем и наберёшься. А водился азъ недостойный все последние годы СКАЧАТЬ