Книги крови. I–III. Клайв Баркер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Посетитель прошел к тому месту, где когда-то была рампа, остановился лицом к залу.

      – Прошу прощения, что прервал ваши размышления.

      – Ничего страшного.

      – Я хотел переговорить.

      – Со мной?

      – Если вы не против.

      Кэллоуэй спустился к первым рядам партера, оглядывая незнакомца.

      Тот был с ног до головы одет в оттенки серого. Серый шерстяной костюм, серые туфли, серый галстук. Пафосный – таким было первое нелестное впечатление Кэллоуэя. Но тем не менее посетитель выглядел солидно. Хотя лицо в тени шляпы разобрать было трудно.

      – Позвольте представиться.

      Голос обходительный, культурный. Идеальный для озвучки рекламы – может, роликов про мыло. После скверных манер Хаммерсмита он и вовсе казался образцом хорошего воспитания.

      – Меня зовут Личфилд. Не ожидаю, что мое имя будет что-то значить для человека вашего нежного возраста.

      Нежный возраст – так-так. Возможно, в его лице все же осталось что-то от вундеркинда.

      – Вы критик? – поинтересовался Кэллоуэй.

      Смех, раздавшийся из-под безупречно изогнутых полей шляпы, прозвучал чересчур иронично.

      – Во имя Господа, что вы! – воскликнуд Личфилд.

      – Тогда прошу прощения, я в недоумении.

      – Не стоит извиняться.

      – Это вы были сегодня в зале?

      Личфилд проигнорировал вопрос.

      – Я понимаю, что вы занятой человек, мистер Кэллоуэй, и не хочу тратить ваше время зря. Моя профессия – театр, как и ваша. Я думаю, мы должны считать друг друга союзниками, хотя никогда раньше не встречались.

      А, великое братство. Кэллоуэю захотелось сплюнуть – знакомые сантименты. Стоит только вспомнить, сколько так называемых союзников с радостью вонзали ему нож в спину; а также драматургов, которых он, в свою очередь, разносил с улыбкой, актеров, которых походя раздавил шуткой. К черту братство – это банка с пауками, как и в любой популярной профессии.

      – Я испытываю, – говорил Личфилд, – непреходящий интерес к «Элизиуму».

      Личфилд подчеркнул слово «непреходящий». В его устах оно прозвучало чересчур траурно.

      – Да?

      – Да, за долгие годы я провел в этом театре много счастливых часов, и, если честно, мне больно приносить тяжелые известия.

      – Какие известия?

      – Мистер Кэллоуэй, я вынужден сообщить, что «Двенадцатая ночь» станет последней постановкой в стенах «Элизиума».

      Заявление не стало таким уж сюрпризом, но все равно ранило, и внутренняя обида наверняка отразилась на лице Кэллоуэя.

      – Ах… значит, вы не знали. Так я и предполагал. Они всегда держат артистов в неведении, верно? От аполлонийцев не дождешься этой милости. Месть бухгалтера.

      – Хаммерсмит, – СКАЧАТЬ