Продолжение легенды. Ана Светова

Чтение книги онлайн.

      Скарлетт чувствовала его взгляд, густые темные ресницы трепетали от смущения и… затаенной страсти. К ней вернулось то волнение, которое она испытывала в его присутствии до брака. Теперь она знала, что оно означает, но в его взгляде не было и намека на страстное желание, лишь теплота и участие. Да и эти чувства относились не к ней, а к памяти об их общей потере. Она очень хорошо понимала – это единственное, что их связывает. И если она хочет сохранить, хотя бы то малое, что осталось, не надо напоминать ему ни об их браке, ни уж тем более о своей любви.

      Он стал другим, судя по их беседам с полковником, снова безупречно одет, подтянут и совсем ничего не пьет. Манеры тоже изменились: исчезла нарочитая вежливость поклонов, язвительность слов, и даже его поганая ухмылочка. Он нисколько не уступает мистеру Телфорду, а уж тот истинный английский джентльмен. Должно быть, и женщины ему нравятся теперь тоже другие.

      – Как он тогда сказал про Атланту – слишком неотёсанна, слишком молода? Так же, наверное, он думает и обо мне.

      Скарлетт почувствовала себя серой мышкой: ростом она для него мала, да не так уж и красива. Это молодых ребят привлекали ее бойкость и задор. А что может покорить Ретта? Красота, ум, благородство – то, что было в её матери и чего совсем нет в ней. Может, все это он уже нашел в какой-нибудь знатной даме? Леди Чайзвик, к примеру, о которой они так часто упоминают с мистером Уильямом.

      Когда-то, очень давно, она уже слышала это имя, кажется, у тети Полин на плантации. Якобы отец англичанки приходился по материнской линии кузеном самому Джону Леонарду Батлеру, хотя наверняка этого никто не знал. Тетушке не очень нравилось, что на правах родственницы, она близко сошлась с семейством Батлеров. В голосе мужа Скарлетт уловила нотки, заронившие в ней сомнение, что его связывают с этой женщиной только родственные отношения.

      – Да ведь она должно быть не так уж молода, зато настоящая леди и, возможно, сумела стать для него тем бальзамом, который вернул ему душевное спокойствие.

      Чтобы не выдать своих мыслей, она прятала глаза и от Ретта, и от всех вообще, чем немало озадачивала его.