2 наверху. Виктор Улин

Чтение книги онлайн.

      Математик с наполовину написанной докторской, которую можно возобновить.

      Возможно, стоило остепениться, уйти из зоны венерических рисков и жить с одной женщиной.

      На матфаке университета женщин работало столько же, сколько мужчин.

      Но ни одна – кроме лаборантки Галины Сергеевны – не вызывала нужного отклика.

      Думать о том было грустно.

      –…Очень хорошо! – голос Ильина вырвал из невеселых дум. – «Отлично»… Дмитрий Викентьевич не возражает?

      – Не возражает… – откликнулся Панин.

      Все поступающие на специальность «менеджмент» были одинаковыми неучами.

      Сюда шли интеллектуальные отбросы, которым не нашлось места даже в Полицейской академии.

      Всем можно было поставить хоть «пять», хоть «два», поскольку их знания равнялись минус бесконечности.

      Сам Панин находился в скверном настроении из-за того, что звонок заведующего оторвал от Галины Сергеевны.

      Но старый сморчок Ильин имел право на приоритеты по своему вкусу – опять-таки, потому что все абитуриенты были одинаковыми дураками и дурами.

      –…Где ведомость, давайте подпишу!

      – Йессс! – воскликнула Тюльнёва, повернувшись к аудитории.

      – Обэхээс… – вполголоса буркнул Панин и выкликнул следующую по списку фамилию: – Коровкина!

      Девушка, поднявшаяся со второго ряда, была не в Ильинском вкусе.

      Небольшая, со скромным бюстом и светлым личиком, на котором неестественно выделялись губы, накрашенные алой помадой, она явно приехала из деревни.

      Об этом говорил тот факт, что в жаркий летний день девушка поддела черные колготки под светлое платье, как никогда не делали горожанки.

      – Дмитрий Викентьевич, начинайте, – сказал Ильин, вытащив телефон и что-то там рассматривая. – Я послушаю.

      – «Формулы сокращенного умножения», – прочитал Панин первый вопрос билета.

      – Ну да, они, – подтвердила девушка с комедийной фамилией. – Они самые.

      Ее взгляд был столь радостным.

      – Давайте сюда, – сказал Панин, отложив в сторону билет и протянув руку.

      На листе, не испачканном посторонними записями, значилось лаконично: