Собрание сочинений. Арфа и бокс. Рассказы. Виктор Голявкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ себе шпарят, но… не исключено, что они начнут вдруг шпарить одно лишь слово: АВРЕЛИКА, АВРЕЛИКА, АВРЕЛИКА… ха-ха! Слишком восприимчивые люди, сами понимаете… близко к сердцу все принимают.

      – Да ну вас! – отмахнулся я.

      – Конечно, некоторые люди вроде вас обрывают меня и смеются, а воспитанные люди в большинстве случаев делают вид, что не слышат аврелики, но на самом-то деле… слышат. Должно привиться. Ведь в диссертации все учтено и оговорено.

      – Но почему вы именно это слово выбрали, не пойму. То есть вы его изобрели, прошу прощения. Бессмысленных слов сколько угодно можно изобрести. Любым словом можно «пересыпать», как удачно выразились вы.

      – Любым?

      – По-моему, любым.

      – Гм… – сказал он после некоторого молчания. – Об этом я не подумал… можно подыскать другое слово, но важен принцип.

      – Но по свету вы пустили именно это слово?

      – Ну, оно еще не успело облететь весь свет…

      – Не собираетесь ли вы заменить его другим, пока не поздно?

      – Гм… целесообразней оставить старое. Оно начало свое движение и пусть продолжает шествие. Поскольку все оговорено и учтено.

      – Не все, – сказал я, – далеко не все. Себя вы не учли.

      – Как то есть?

      – Забыли пересыпать свою речь авреликой, – сказал я.

      Он спохватился:

      – О да… Аврелика… тьфу, черт, аврелика… конечно же аврелика, да, да…

      (Теория, не связанная с практикой, сотни страниц, написанных мелким, бисерным почерком, – коту под хвост.)

      Он все твердил:

      – Забыл, забыл пересыпать…

      – Из пустого в порожнее, – добавил я с удовольствием.

      А он утомленно улыбнулся. Он давал понять, что всю жизнь пересыпать из пустого в порожнее нелегкая работа, тяжкий труд. И от этого сознания улыбка не сходила с его лица, становилась резче, четче, каменным становилось у него лицо и каменной была улыбка.

      И легкое слово «аврелика» превратилось у него в камень, тяжелый, громоздкий, брошенный посреди дороги и мешающий проехать и пройти.

      Ну-ка встань, мальчик!

      Мальчик Митя был уже в таком возрасте, что вполне мог сказать слово «мама».

      Мама Мите говорит:

      – Скажи – «мама».

      А он молчит.

      Папа ему говорит:

      – Скажи – «папа».

      Так он тем более молчит. Он знал от взрослых, что это слово в самом раннем детстве обычно вторым произносится. И про себя думает: «Для того чтобы произнести хотя бы одно слово, нужно пошевелить языком. А вот как раз этого-то мне и неохота. Поесть мне все равно дадут, попить дадут, так что вполне можно ничего не делать!»

      Надо отдать должное: он был очень даже сообразительным, этот малыш. Он, как говорится, с колыбели понял, что его все равно будут кормить, если он даже и просить не будет.

      Он еще дальше пошел в своей сообразительности. Он мог предположить, СКАЧАТЬ