За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году. Андрей Пржездомский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ подвоха. Даже если бы его стали бить, силой затаскивая под нары, он должен был бы сопротивляться из последних сил, отстаивая свою честь и достоинство. Тогда бы его, скорее всего, зауважали и, возможно, отстали бы от него. Но этого не произошло. Валера покорно сначала присел на пол рядом с матрацем, а потом протиснулся под нары, отстраняя ноги сидящего на них здорового парня с татуировкой на груди в виде гладиатора в доспехах со щитом и обнаженным мечом.

      – У-у, пидер! Будешь у меня… – процедил сквозь зубы сидящий на нарах.

      – Иди ты на х…! – беззлобно ответил Валера, укладываясь на матраце.

      – Что-о, шваль? Все слышали? Он меня назвал «петухом»! Да мне тебя придушить – раз плюнуть! У меня четвертая ходка – сто восемь… Вышака все равно не будет, а пятнадцать и так припухать!

      Камера одобрительно загудела. Но днем Валеру никто не тронул, даже тот с татуировкой, который сидел над ним. Он так и пролежал до конца дня, уткнувшись в матрац и не вставая, даже когда раздавали ужин. А ночью началось самое страшное. Он ждал этого момента, но тем не менее все произошло для него неожиданно. Прислушиваясь к шорохам, сопению и храпу, он все равно прозевал тот момент, когда двое сокамерников приблизились к нему, неожиданно накинули на шею полотенце и стали сильно стягивать его. Чья-то рука зажала ему рот, и Валера почувствовал, что задыхается. Он пытался вырваться из цепких объятий, но тут его выволокли на середину камеры. На него навалились еще несколько человек, больно прижимая его тело ногами к цементному полу. Было темно, и он не видел лиц насильников, но слышал их тяжелое дыхание и шепот. Он задыхался, чувствуя, что еще немного – и умрет от нехватки воздуха. Его тело извивалось в конвульсиях, он пытался освободить зажатые руки, но это ему никак не удавалось. Сдавленный хрип раздавался у него где-то внутри. Кто-то поставил ему ногу на грудь и с силой ударил в подбородок. Разбитые губы стали сочиться тонкими струйками крови. Она затекала ему за ворот рубашки, образовывала липкую лужицу под затылком.

      – Ша, однокорытники! Уберите утирку с дыхала! А то загнется!

      Те, кто стягивал на горле полотенце, слегка отпустили его, и Валера стал судорожно глотать воздух, закашлялся и попытался приподнять голову, но нога в тяжелом ботинке больно прижала ее к полу.

      – Сейчас мы посмотрим, кто из нас «петух»! – раздался зловещий шепот, а вслед за ним одобрительные возгласы сокамерников:

      – Давай, Гриф, мужарь[29] его! Опусти, гада!

      То, что произошло потом, на несколько лет вышвырнуло Валеру из круга себе подобных, превратило в жалкое, забитое существо, над которым можно было издеваться кому не лень, которого можно было постоянно унижать, не опасаясь, что у него могут появиться защитники. Валера Богомолов, еще не став подсудимым, а будучи только подследственным, превратился в изгоя, в «петуха», в «опущенного», общение с которым могло «зашкварить»[30] любого, кто пошел бы на это. С того злополучного дня Валера стал представителем касты неприкасаемых, СКАЧАТЬ