Стежки-дорожки. Литературные нравы недалекого прошлого. Геннадий Григорьевич Красухин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ отведён им на кухню, где получил чуть ли не стакан коньяку, который Эмма (настоящее имя Коржавина Эммануил) стал уговаривать выпить меня за важное событие в его жизни, которое произошло вчера: он женился!

      В кухню, страшно морщась, вошёл человек, который, кивнув мне, сразу полез в холодильник.

      – Это Рассадин, – сказал мне Эмма, – познакомься.

      – Мы знакомы, – сказал я.

      Я носил свои статьи в «Юность», где Рассадин был заведующим отделом критики.

      – Шляпа, – закричал Рассадин, обшаривая морозильник в холодильнике (он употребил менее приличное слово), – смотри, что ты сделал с пивом.

      В бутылке и в самом деле лежал лёд.

      – Это не страшно, – сказал я. – Давайте выпьем коньяку. А пиво постепенно разморозится.

      – Коньяку, – проворчал Рассадин, – ну давай, Эмка выпьем коньяку!

      – Так какие твои стихи берёт журнал «Семья и школа»? – спросил он.

      Моим выбором он остался доволен.

      – Хотите статью о Маршаке, – сказал он. – Могу дать хоть завтра.

      Ещё бы не хотеть!

      Словом, за месяц у меня набралось столько чудных материалов, что публикации их хватило бы на год.

      – Всё, всё напечатаем, – говорил Петя. И в самом деле, печатал.

      Опубликовали стихи Шаламова. Напечатали стихи Наума Коржавина и Эльмиры Котляр. Статью Станислава Рассадина о Маршаке. Очерк Бориса Балтера, который тогда пользовался бешеной известностью как автор повести «До свидания, мальчики!», недавно напечатанной в «Юности». Кстати, ещё после публикации Коржавина Орлову были высказаны по телефону недоумённые чиновничьи замечания. Но мы в журнале держались так, будто этих звонков не было. Мы осмелели настолько, что Петя заслал в набор даже кое-что из «Крохотных рассказов» Солженицына, что в то время было невероятной храбростью. Правда, к Солженицыну я отношения не имел. Гелазония выбрал несколько «крохоток», ходивших в самиздате, набрал их и послал в Рязань Солженицыну. И очень быстро получил от писателя благодарственное письмо и выправленные им гранки. А потом Солженицын приехал в «Семью и школу», где они с Петром Ильичём очень тепло поговорили. Поэтому меня неприятно резануло, когда позже в солженицынском письме Съезду писателей, которое мне дал прочитать получивший его по почте, работавший со мной в одном отделе «Литературной газеты» Толя Жигулин, в перечислении журналов, которые «отвергли» «крохотки» я увидел «Семью и школу». Ах, если бы знал Александр Исаевич, как все мы надеялись, что проскочат через цензуру его рассказы, как наивно полагали, что цензор не будет читать нас с таким же вниманием, как «Новый мир»! Да и не нас ли разве самих в конце концов «отвергли» именно за то, что засылали мы в набор (не говорю: печатали!) материалы, которые шли в разрез с официозом? (Справедливости ради, скажу, что в окончательном варианте своего письма Съезду, напечатанного как одно из приложений СКАЧАТЬ