Тузы за границей. Джордж Мартин

Чтение книги онлайн.

      Большая часть строений в Каминальгую представляла собой шалаши или лачуги, сооруженные из всевозможных обломков, какие только людям удавалось отыскать, однако две большие одинаковые деревянные хижины, возвышавшиеся на площади в центре развалин, выглядели крепкими и внушительными. Крыши их венчали вертикальные коньки, похожие на те, что можно было видеть на развалинах храма, и с них свисали флаги и амулеты.

      Когда они достигли открытой площади, толпа, сопровождавшая его, остановилась. Хун-Ахпу слышал стрекотание камер и чувствовал, как журналисты толкаются, чтобы оказаться поближе. Не успел он в сопровождении Бола и Марии приблизиться к левой хижине, как оттуда вышел мужчина, одетый в красно-лиловые одежды Нагорья. Следом за ним показался худой высокий майя в очках и европейской одежде, если не считать яркого пояса.

      Хун-Ахпу узнал Шбаланке по своим снам о Шибальбе, но в них брат выглядел моложе. На его запястье блестели европейские часы, а еще он носил кожаные «кроссовки» ладино. Все это нисколько не соответствовало нефритовой затычке в мочке его уха. Затычка заинтересовала Хун-Ахпу. Это боги дали ее ему? Спутник Шбаланке подтолкнул его к брату, тот взял Хун-Ахпу за плечи и развернул к камерам. Потом негромко заговорил с ним на наречии нагорных майя, которое юноша понимал с пятого на десятое.

      – Первым делом нам надо раздобыть тебе какую-нибудь настоящую одежду. Помаши камерам. – Шбаланке сам немедленно последовал своему совету. – Потом будем думать, как раздобыть для лагеря еды.

      Шбаланке развернул его так, чтобы они оказались лицом друг к другу, и пожал ему руку.

      – Постой так, чтобы они могли снять нас в профиль. Знаешь, я уже начинал беспокоиться о тебе.

      Хун-Ахпу заглянул в глаза человеку, стоявшему напротив него. У незнакомца, который считался его братом, в глазах таилась тень Шибальбы, которая – он знал это – была и в его собственных глазах. Что и говорить, Шбаланке предстоит еще многое узнать о том, как правильно поклоняться богам, но нет никаких сомнений в том, что он избран, как и Хун-Ахпу, говорить от их имени.

      – Идем в дом. Акабаль сделает заявление, что мы выступим с речами позже.

      Последние слова Шбаланке произнес на языке майя-лакандонов. Вполне возможно, что этот кецаль[38] с Нагорья окажется ценным соратником. Вспомнив о Марии и Боле, он краешком глаза заметил, как они растворились в толпе. Брат, похоже, прочитал его мысль.

      – Настоящая красавица и очень предана тебе, верно? Она позаботится о твоем телохранителе и займет прессу, пока мы не отдохнем. Нам нужно обсудить планы. У Акабаля есть масса замечательных идей, как помочь нашему народу.

      Следующие несколько дней братья вели уединенные беседы, заканчивавшиеся далеко затемно. Наутро третьего дня Эстебан Акабаль вышел к журналистам и объявил, что заявление будет зачитано в полдень у строения, в котором держали пленных.

      Когда солнце повисло в зените, Шбаланке, Хун-Ахпу СКАЧАТЬ