Рождество по-новорусски. Александр Золотько

Чтение книги онлайн.

      – Надевать, – поправил Михаил.

      – На шею цеплять! – выкрикнул Браток. – Он же мог подохнуть там, на табурете.

      – Мог, – согласился Гринчук.

      Они немного проехали молча.

      – Между прочим, – сказал Михаил, – уже полночь.

      – Опоздал к Нине, – сказал Гринчук. – Она мне такое устроит…

      – Тебя куда завезти? – спросил Браток.

      – Я заеду к Ирине, обещал. К ней Доктор должен прийти. Юрия Ивановича в «Кентавр», а ты куда, Иван?

      Браток промолчал насуплено.

      – Тоже в «Кентавр», – распорядился Гринчук. – Его там ждут.

      – Хорошо, – улыбнулся Михаил. – Там, кстати, сзади, для вас подарки. И Нине передайте. С Новым годом.

      – С Новым годом, дорогой, – сказал Садреддин Гейдарович Гире.

      – С Новым годом, – сказал Полковник своим соседям по столику.

      – С новым годом, пацаны, – сказал Володя Лехе и Кацо. – Завтра мы начнем богатеть!

      – Уже сегодня, – поправил Кацо. – с Новым годом.

      Глава 3

      Если даже не знать, что наступила полночь тридцать первого декабря, то это легко понять на слух. Если до полуночи на улицах и во дворах царит относительная тишина, и только сосредоточенно спешащие опоздавшие ее нарушают, то сразу после двенадцатого удара раздается дружный вопль, и начинают с грохотом рваться приготовленные накануне китайские петарды. Иногда взлетают сигнальные ракеты. Иногда даже пули летят в ночное небо. Но только после двенадцати часов.

      До этого все празднуют, как правило, одинаково. Где-то за час до Нового года начинают провожать старый, желая друг другу нечто вроде «чтоб следующий был не хуже нынешнего», а после выступления президента начинают чокаться шампанским и поздравлять друг друга с Новым годом и с новым счастьем.

      Вот этого Гринчук не понимал. Не смог он за свои тридцать семь представить, как это счастье может быть новым. Оно или есть, или нет. Иначе получалось, что в этом году ты мог быть счастлив от удач в работе, а в следующем – от успехов в личной жизни. А человек не может быть счастлив от чего-то одного, в этом Гринчук был уверен твердо. Человек может быть просто счастлив. Или не счастлив.

      И из этих двух возможностей самому Гринчуку выпала вторая. Или даже не выпала. Она просто сопровождала его по жизни, начисто отметая первую возможность и полностью отвергая теорию вероятности.

      Нет, ему иногда удавалось почувствовать себя счастливым. И нельзя сказать, что Гринчук был несчастлив. Но и счастья он не испытывал.

      Это как влюбленность, подумал однажды Гринчук. Сколько раз влюблялся. А вот чтобы любить… После этого сложного житейского рассуждения Гричнук махнул рукой и не пытался строить свою философскую систему. Счастья это, правда, не прибавило.

      И жизнь норовила повернуться самым непредсказуемым своим боком.

      За все время работы в милиции, Гринчук четко понимал, что ему мешает человеческая глупость и непорядочность. И если бы вдруг удалось жить так, чтобы не СКАЧАТЬ