Материализация легенды. Геннадий Анатольевич Бурлаков
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Материализация легенды - Геннадий Анатольевич Бурлаков страница 32

СКАЧАТЬ облик сестры, ни потолок не могу разглядеть. Крайне неудобно, когда сестра раскрывает накрытую простынь для укола или обработки кожи, а ты без трусов: голый и привязанный. И не понятно, от чего тогда дрожь пробивает: от прохладного воздуха или от стеснения. А часы, чтобы не дергать сестер, не спрашивать время. Они у меня хорошие, механические, – «тикают» успокаивающе.

      Опять проваливаюсь в темноту…

      Белый снег облепил снаружи раму и подоконник. Покрытый городской пылью, он перестал быть бело-голубым, стал бело-серым… Или это эффект от подтаивания верхних и нижних слоев, в результате которого стал менее прозрачным и потерял «воздушность»? До весенней капели еще жить и жить, но на солнце, которое заглядывало в окно после обеда, снег оседал и оседал с каждым днем. Новый снег не выпадал, и было грустно, как если бы смотреть на человека на ускоренной кинопленке, который из года в год, старея, постепенно сморщивается, «высыхает», сгорбливается…

      Следы птиц на снегу на подоконнике, оставленные их первыми после снегопада приземлениями, более не пополнялись. Да и куда теперь присядешь? – Поверхность снега стала коркой, скользкой и твердой. Да, если и сядешь сюда, то следов не остается. А окно всё равно не откроют, – они запечатаны до весны. Никто не насыплет крошек на подоконник, не выложит надкушенный кусок хлебной горбушки или обломки печений. Могут, конечно, попытаться подкормить зимующих пернатых через открытую пару раз в сутки для проветривания форточку, но крошки и кусочки всё равно не попадают на подоконник, – они улетают глубоко вниз, на заснеженную и не расчищенную дорожку вдоль дома. И проседают в мокрый снег, на который и приземлиться-то проблема… А ночью просто вмерзают и становятся вновь недосягаемыми.

      Крошки хлеба и кусочки печений лучше искать со стороны дверей из сестринской или ординаторской, которые открываются во внутренний дворик больницы. Там могут вынести даже миску с кашей или вермишелью, – пока не набежали соседские коты, и не промерзло, можно вволю поклевать эти деликатесы. Не жалко даже, когда прилетает ворона и хватает крупные куски, – корма тогда много, всем хватит.

      Вот коты, – гады, – съедают всё. Ничего не оставляют. Но птиц не ловят, – им тоже хватает корма от дежурной смены. Потому охотиться за верткими воробьями или серыми голубями им просто лень. Даже не дерутся между собой.

      Ну, вот откуда я знаю про крошки хлеба и печенья на снегу? По собственному опыту? А что есть выход из ординаторской и сестринской на внутренний дворик? Откуда я знаю про котов? А про тарелку с кашей и вермишелью?

      Обычно, дома я сметаю снег еще до того, как он подтаял на солнце и промерз ночью. Если не уследил, то стараюсь тогда очистить подоконник ото льда, чтобы птицы могли спокойно садиться у окна. Правда, когда стал так делать в гостях у мамы, то она стала ругаться, что птицы гадят на ее белый пластик, а я его царапаю. Плюнул, оставил как есть…

      Грустно было наблюдать пустой подоконник, замерзшее снаружи стекло, яркий белый свет. Встать и подойти ближе не давал наручник, приковавший меня к железной спинке кровати.

      Да и не сподручно разгуливать голым по отделению, где вперемешку лежат разнополые больные. Большая часть из них без сознания, или в таком состоянии, что все равно не ничего не понимают.

СКАЧАТЬ