Четыре птицы. Михаил Ромм

Чтение книги онлайн.

      «В Беляево есть даже кипарисы…» —

      Строка вертелась в голове помехой,

      Но поезд до «Беляево» не ехал,

      А только до «Черемушек» – капризы!

      Старик лежал на лавочке напротив,

      Храпел уютно, даже сняв ботинки,

      А я давил свои позывы к рвоте

      От этой идиллической картинки.

      На станции две тётки в униформе

      Его будили, вереща свистками,

      И, выкинув ботинок на платформу,

      Бодрили деда лёгкими пинками.

      Он вышел и к колонне прислонился,

      Взглянул на них без злобы и без страха.

      Чтобы надеть ботинок, наклонился,

      И о платформу грохнулся с размаху.

      Так он лежал с улыбкой дохлой крысы,

      Оставив мне и ненависть, и милость,

      «В Беляево есть даже кипарисы» —

      Бессмысленно строка в мозгу крутилась.

      Рассвет, запутавшийся в кронах,

      Застрял среди ветвей, как будто спит.

      Серебряный ледок на голых клёнах

      Рубиновыми брызгами горит.

      Рассвет, такой медлительный спросонок,

      Он щурится, и он на всех сердит —

      Взлохмаченный заспавшийся ребенок,

      Что ловит сон и в школу не спешит,

      Уткнувшись носом в мягкую подушку,

      Слегка порозовевших облаков.

      Его разбудит вредная старушка.

      И выпроводит из дому без слов,

      И он пойдёт, из порванной котомки

      Роняя снов цветастые обломки.

      Усилилось земное притяженье,

      И с каждым днем оно чуть-чуть сильней.

      Мне всё труднее по земле движенье,

      Нас точно что-то связывает с ней.

      У этой связи будет продолженье,

      Меня согнёт дугой теченье дней,

      И лягу, наконец, в изнеможенье,

      Став шорохом внутри земли моей.

      Я погружусь в неё, и буду слушать,

      Других людей усталые шаги,

      И будут звуки становиться глуше

      Во тьме сырой, где не видать ни зги.

      Но я не умер, я ещё живой,

      Я просто становлюсь самой землёй.

      Я сегодня напьюсь, да, сегодня напьюсь непременно я,

      Припасён у меня обжигающий нёбо коньяк,

      Наплевать, что ко мне равнодушна Вселенная,

      На закуску найдётся какой-нибудь вкусный пустяк.

      Я сегодня напьюсь, стану Пушкиным, Гоголем,

      Стану Наполеоном, в конце-то концов,

      Приосанюсь, пройдусь, хоть не щёголем – гоголем.

      Тёплым ветром величья согрею лицо.

      Пусть карманы пусты, и мечты не сбываются,

      На мгновенье забуду, что нелюбим.

      Буду плакать потом, и потом буду каяться

      Над разрушенным миром моим.

      Не земля, и не твердь, не поверхность, СКАЧАТЬ