Исчисление времени. В. П. Бутромеев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ бессонной ночи человек, дежуривший в мавзолее, начинал дремать, или, не дай Бог, засыпал, испарина собиралась, капля к капле, и по подушкам ручейком стекала на белый мраморный пол. И тогда отмыть пол было совершенно невозможно. Его терли проволочными мочалками с мылом и зубным порошком, драили известью и битым кирпичом, но кровь проступала сквозь мрамор, и избавиться от нее удавалось только заменив всю мраморную плитку. Мавзолей приходилось закрывать на полдня, и людям, стоявшим в очереди, чтобы увидеть Ленина, когда-то пообещавшего им безбедную и хорошую жизнь, приходилось терпеливо ожидать.

      Кто придумал, будто Ленин пообещал хорошую жизнь, не установлено до сих пор – Ленину никогда и в голову не приходило давать такие обещания, даже своим подельникам-сотоварищам, слетевшимся в Россию, как воронье на поживу, со всего света, а не то что многочисленному тогда еще люду, кое-как обитавшему на просторах бывшей Российской империи от Балтийского и Черного морей до Тихого океана.

      Виктор Ханевский вернулся в Москву, когда луна уже вошла в первую четверть, Соломон обрадовался его приезду, и они зажили вместе, а о странном сумасшествии Соломона Ханевский узнал позже, в первое же новолуние. Но если бы он знал об этом заранее, Ханевскому все равно было некуда деваться и ему пришлось бы жить в своей квартире вместе с Соломоном, потому что и Соломону не было куда съехать с этой квартиры, или, как тогда говорили в Москве, «жилплощади».

      Большую часть времени каждого месяца Соломон не ощущал никаких симптомов безумия. Он ходил по каким-то редакциям и институтам и везде добывал для Ханевского переводы с древнегреческого и латинского языков.

      Сам Соломон был сыном торговца керосином из Бердичева, мать его была дочерью лучшего в городке сапожника. Его записали по подложному паспорту сыном дальнего родственника, купца первой гильдии, чтобы преодолеть черту оседлости. Он учился в Московском университете на филологическом факультете вместе с Виктором Ханевским. Греческий и латинский языки ему не давались, греческий вызывал у него какую-то смутную неприязнь, но он мог терпеть этот язык, а вот латинского не переносил совсем. Четкость и ритм латинского вызывали у него непреодолимый ужас. Он не раз говорил, что если при нем прочтут вслух, громко и с выражением, хотя бы одну страницу «Записок о галльской войне» Гая Юлия Цезаря, то он не выдержит такого истязания и наложит на себя руки.

      У Соломона имелось много знакомых и друзей, он когда-то вращался около Максима Горького, пока того не отравил Сталин, и они часто вместе чуть ли не в обнимку ходили по ночной Москве, а выбираясь в Петроград, по Петрограду, и вслух, наперебой мечтали издать печатным способом все, что кому-нибудь когда-нибудь взбрело в голову написать от руки.

      Оказалось, что книг на иностранных языках написано куда больше, чем по-русски, и Соломон занялся организацией переводов, именно поэтому у него и завелось так много знакомств. За эти переводы давали продуктовый паек и многие из тех, кто знал иностранные языки, спаслись СКАЧАТЬ