Сегодня – позавчера. Виталий Храмов

Чтение книги онлайн.

      – Но мне очень понравилось. Хотя, наверное, да. Слова переписывать не будем. Так запомним. «Я солью был в твоих слезах, тоскою жил в твоих глазах…»

      – Давай ещё!

      – А долго ехать? Станция вроде рядом была.

      – Рядом. Но объезжаем. Там дорогу разворотило. Коротенькую спой, – почти приказала одна, та, что комсорг.

      – Ну, пожалуйста! – взмолилась другая.

      – Ладно. Коротенькую, забавную. Островского читали? «Отчего люди не летают, как птицы?»

      А вот творчество Шнура комсомолкам не понравилось.

      – Почему это не летают? Многие летают. Лётчиков сейчас много.

      Они были возмущены. Наверное, они слишком хорошие, эти девчонки. Открытые, наивные, искренние. А вот нас, крайне циничное поколение, двести раз обманутое, сотни раз кинутое, потерявшее всякие идеалы, эти песенки забавляли.

      На станции был форменный хаос. Что-то горело, всюду бегали люди. Что где, понять было решительно невозможно. Но Аароныч с медсестрами, похватав носилки, рванули куда-то. Я за ними. Куда там! Пока я ковылял, чуть не сбиваемый с ног бегающими, как в безумии, людьми, их и след простыл. Я же вышел на станционные пути.

      Бог ты мой! Это что такое? Это что за рельсы такие? Я и не видел таких ни разу. Низенькие, тонкие шпалы в путь лежат редко, балласт зарос сплошь травой. А-афигеть! Да и рельсы короткие – 12,5 метра поди, а может короче. А мы 25-метровые Р-65 вручную меняли. А в них в каждом метре те самые 65 кило и есть. Только хребты трещат да лома гнуться. А эти соломинки и голыми руками можно менять. Как в страну Лилипутию попал: подкладочки, накладочки – меленькие.

      Шипя перегретым паром, как гигантские паровые утюги, паровозы пытались растащить свалку составов со станции. Подойдя ближе, увидел неприглядную картину: горящие, исковерканные вагоны, сброшенные с путей, огромную воронку, перегнутые рельсы, тянущиеся в небо, тела людей всюду, в разной степени сохранности. И суета. И тушили, и растаскивали, уносили раненых, оттаскивали погибших. А с другой стороны воронки орал белугою какой-то хмырь в тёмном мундире, не то чёрном, не то темно-синем, в фуражке с красным верхом, на стайку перепуганных бабёнок с путейским инструментом в руках. Те в слезы ревели.

      Я на некоторое время «завис». Не приходилось мне ещё видеть растерзанные тела людей. А тут их ещё и много. Отпустило меня, огляделся. Мертвым уже не помочь, надо для живых что-нибудь делать.

      Хмырь свалил. Подошел я.

      – Что, бабоньки, приуныли? Где же мужики ваши? Бригадир, мастер?

      – Мужиков в армию забрали, – ответила одна.

      – Бригадир – там лежит. А от Сергея Иваныча одна нога-то и остала-а-ась… – ответила, всхлипнув, другая – и в рёв.

      – Обоих побили-и-и, бабоньки-и-и, что делается-то!..

      В общем, массовая истерика.

      – А чего вы хотели? Война же.

      Заголосили СКАЧАТЬ