История русского шансона. Максим Кравчинский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ раскрашенной и отчасти покрытой позолотой, пирующего с некоторыми из своих подчиненных. Подле него была дочь одного персидского хана, которую он с братом похитил из родительского дома во время своих набегов на Кавказ. Распаленный вином, он сел на край шлюпки и, задумчиво поглядев на реку, вдруг вскрикнул: «Волга славная! Ты доставила мне золото, серебро и разные драгоценности, ты меня взлелеяла и вскормила, ты начало моего счастья и славы, а я, неблагодарный, ничем еще не воздал тебе. Прими же теперь достойную тебя жертву!» С сим словом схватил он несчастную персиянку, которой все преступление состояло в том, что она покорилась буйным желаниям разбойника, и бросил ее в волны. Впрочем, Стенька приходил в подобные исступления только после пиров, когда вино затемняло в нем рассудок и воспламеняло страсти. Вообще он соблюдал порядок в своей шайке и строго наказывал прелюбодеяние».

      Народ обкатал первоначальный текст, как море обкатывает бутылочное стеклышко, делая его гладким и красивым, пусть более кратким, но энергичным.

      Эта песня наряду с «Ванькой-ключником» и «Хаз-Булатом», едва появившись, вошла в репертуар популярных исполнителей того времени, стала неотъемлемой частью нашей культуры. Ее с успехом исполняли и Ф.И. Шаляпин, и другие известные басы, в частности эмигранты Иван Ребров, Борис Рубашкин, Николай Массенков.

      Кстати, в своих фольклорных изысканиях Пушкину довелось записать и уже помянутого «Ваньку-ключника». Композиция дожила до наших дней, но сегодня больше известна в позднейшей обработке автора «Петербургских трущоб» Всеволода Владимировича Крестовского (1839–1895):

      Словно ягода лесная,

      И укрыта, и спела,

      Свет-княгиня молодая

      В крепком тереме жила.

      У княгини муж ревнивый,

      Он и сед, и нравом крут;

      Царской милостью спесивый,

      Ведал думу лишь да кнут,

      А у князя Ваня-ключник,

      Кудреватый, молодой,

      Ваня-ключник – злой разлучник

      Мужа старого с женой.

      Хоть не даривал княгине

      Ни монист, ни кумачу,

      А ведь льнула же к детине,

      Что сорочка ко плечу.

      Целовала, миловала,

      Обвивала, словно хмель,

      И тайком с собою клала

      Что на княжую постель.

      Да известным наговором

      Князь дознался всю вину, —

      Как дознался, так с позором

      И замкнул свою жену.

      После долгих пыток в княжеских застенках следует, предсказуемый для жестокого романса, финал:

      …Ветер Ванюшку качает,

      Что былинку на меже,

      А княгиня умирает

      Во светлице на ноже.

      Пушкин в остроге

      М.К. Азадовский в работе «Пушкин и фольклор» убедительно доказывает «воздействие на отношение Пушкина к фольклору декабристов, с которыми поэт был тесно связан в период южной ссылки. Существенно и то, что К.Ф. Рылеев совместно с А.А. Бестужевым первые оценили народные песни как агитационное СКАЧАТЬ