«Воробышек» на балу удачи (сборник). Эдит Пиаф

Чтение книги онлайн.

      – Четыреста тысяч? Маловато. Но мы что-нибудь придумаем…

      И он действительно придумал…

      В середине вечера – надо ли говорить, что участие в нем Саша Гитри привлекло сливки парижского общества, – на сцену поднялся милейший Жан Вебер и объявил… аукцион.

      «Опять аукцион?» – скажете вы. Да, опять? Но это был необыкновенный аукцион, ибо к началу распродажи у нас нечего было продавать. Нечего? Саша Гитри правильно рассчитал, что на этот вечер придут очаровательные женщины, у которых есть все – мужья, женихи, братья, отцы, что они соберутся здесь для того, чтобы выразить свою солидарность с другими женщинами, которые не увидят своих мужей, женихов, братьев или отцов. И он решил, что дамы не откажутся пожертвовать чем-либо из своих драгоценностей или мехов ради того, чтобы помочь тем, у кого их никогда не будет. Мы будем продавать, дорогие дамы, лишь то, что вы нам подарите!

      Через пять минут Жан Вебер выбрал для продажи в груде мехов на эстраде первую норковую шубку. За ней последовала другая, затем колье, потом накидка… Аукцион все разгорался, ибо каждый, точнее говоря, каждая женщина в конце концов забирала свою собственность назад. После этого Жан Вебер объяснил, что у него остается только «дар одного господина», предмет, который не может быть возвращен его владельцу, – бумажник Саша Гитри с двумя письмами Люсьена Гитри и Октава Мирбо, а также с не менее редкостной фотографией Люсьена Гитри и Саша – ребенком, снятой в Петербурге в 1890 году.

      Счастливая и готовая ежесекундно расплакаться, стояла я за кулисами и наблюдала за этой распродажей, кусая свой платок. Чья-то рука легла мне на плечо. Я повернула голову. Саша Гитри улыбался мне.

      – Когда Жан Вебер кончит свое дело, мы все выйдем на сцену, подойдем к рампе и вы скажете, показав на нас: «Мы сделали, что могли». А затем, обращаясь к зрителям, вы добавите: «Но вы дали нам два миллиона! Браво и спасибо!»

      Никогда не забуду я вечер 11 июля 1944 года.

      XII

      И счастье открыло пред ними свой лик,

      Чудесный напев прямо в душу проник,

      И счастлив был даже бедняк в этот миг!

      А церковь как будто по небу плыла,

      И молодую, что сердцем светла,

      Славили, славили колокола.

      Я встретила Жака Пиллса впервые в 1939 году, быть может, годом раньше. Я уже много слышала о нем, ибо он был хорошо известен, но наши пути до этого не пересекались. Мы выступали в Брюсселе в одной программе. Мое еще мало кому известное имя напечатали на афише микроскопическими буквами, не больше, чем имя издателя, тогда как его и Жоржа Табе было набрано огромным жирным шрифтом.

      Пиллс и Табе – очень модный тогда дуэт – исполняли многочисленные популярные песни, в том числе прелестную «Спи на Сене» Мирея и Жана Ноэна. Они объездили всю Америку с востока на запад и делали повсюду огромные сборы, тогда как моя скромная персона даже известна не была за пределами Франции. Естественно, что вся программа держалась на них. Тот факт, что в рекламе говорилось СКАЧАТЬ