– Я свободен как волна. Давай, Тео, бросай всё!
Друг терпеливо вздохнул, отложил в сторону сеть и направился к навесу за домом. Там, под надежным укрытием из пальмовых листьев, они хранили свои доски – Тео сам их сделал, а красное дерево для них привезли специальным заказом вместе с пряностями и тканями.
Ильхо перемахнул через калитку и поспешил на помощь…
Они бежали по горячему песку – доски под мышкой, – поднимая за собой брызги белоснежной крупы.
Обычно безлюдное, сегодня местечко было облюбовано кем-то еще. Двое сидели у самой кромки прибоя, сцепив руки вокруг коленей, и вели разговор, слова которого тонули в рокоте волн.
Девушка и парень.
Ильхо заприметил: она симпатичная. Кожа смуглая; ветер развевает смоляные пряди волос, а глаза даже издали сияют, как два сапфира. И простенькое выцветшее платье, в котором еще угадывается синий цвет, идет ей как нельзя лучше.
Он узнал ее: она помогает на кухне в замке.
А вот парнишка казался незнакомым. Он выглядел как его ровесник: лет восемнадцати, а может, и моложе. Темные волнистые волосы – то ли длинные, то ли короткие, – небрежно убраны под красную бандану, рубаха-безрукавка с воротом на шнуровке обнажает сильные, хоть и тонкие руки, а штаны‐шаровары закатаны до колен. Ни дать ни взять какой-нибудь подмастерье из Цехов. И прибыл на остров недавно: кожа светлая, как коралл, но с нежным румянцем.
Завидев вновь прибывших, пара умолкла, но через мгновение обрывки слов вновь стали доноситься с ветром. Ильхо, бросая мимолетные взгляды, все подмечал: что оба смотрят в их сторону и что девушка что-то втолковывает своему другу.
Он вслед за Тео, не замедляя шага, понесся навстречу волнам. Когда они катались в одиночестве, лишь изредка соревнуясь между собой, это было чистое, искрящееся удовольствие, но красоваться на публике Ильхо любил еще больше, хоть такое и нечасто случалось.
Волны накатывали одна за другой. Он раз за разом вставал на доску и скользил по воде как по шелку. Его рубаха и штаны набрякли от брызг, а промокшие волосы липли ко лбу и скулам.
Одна волна, вторая, третья, четвертая – все по прямой. Он даже не замечал, как там дела у Тео. На всем белом свете остались только он, доска под ногами и волны.
И тут, бросив короткий взгляд на берег и убедившись, что те двое все еще сидят и девушка смотрит, он дерзнул направить доску вдоль гребня волны. Тео всегда спускался только по прямой. Друг твердил, что делать иначе рискованно, но у Ильхо уже несколько раз получалось, получится и сейчас…
Но стоило ему попытаться оседлать волну, как доска под ногами вильнула, и на этот раз он потерял равновесие. Судорожно всплеснув руками в попытках удержаться за воздух, СКАЧАТЬ