ровные белые стены и своды, если, конечно, не считать керамической плитки на полу в тон пола основной части; одно небольшое окно и деревянная низкая и узкая лавка-скамейка вдоль задней стены. Зайдя же в левый придел, мое внимание сразу же привлек нарисованный на стене в натуральную величину образ Спасителя, распятого на кресте. Я долго стоял, рассматривая детали фрески. Стиль письма был необычным: сколько бы ни разглядывал, нигде не было видно следов кисти. Также меня сильно удивило то, что везде, даже от всех мелких элементов, была прорисована тень очень тщательно. Мне, знакомому с детства фотографией, подумалось даже, что это необычное, какое-нибудь очень дорогое современное нанесение изображения. Меня поразило еще и то, что границ у фрески не было: под своды уходило серовато-голубое небо; а за Спасителем, чуть выше распятия, нависала грозная туча; по бокам, чуть не доходя до угла стены, рисунок медленно таял, переходя в белый фон, но при этом мелкие детали всё так же очень четок просматривались вблизи. Я отошел назад к той стене, где так же, как и в правом приделе, стояла лавка. Ноги невыносимо ныли, и я присел на нее. Когда я только зашел в придел, то на фигуру Спасителя лишь бросил взгляд, а все мое внимание привлекло то, что было вокруг Него, так как изумительная естественность мелких деталей вокруг Христа завораживала. Сейчас же, когда отошел метров на пять-шесть, я весь, незаметно для себя, сконцентрировалось на лице Спасителя: Он не смотрел вверх, как часто рисовали художники Возрождения; Он не смотрел вниз, как часто мы видим на иконах – Он смотрел на меня и я чувствовал, что он мучается на кресте не из-за физической боли, а из-за моих грехов. В какой-то момент мне показалось, что фреска ожила: я видел явно, как колышется знойный воздух, как движется черная туча, увеличиваясь и постепенно надвигаясь из-за горизонта за спиной Спасителя, и как даже промелькнули шлем и кончик пилума у Его ног и исчезли. Я был в каком-то состоянии гипноза и не мог шевельнуться. Так бывает, когда спишь и видишь сон, и при этом знаешь, что это сон, но не можешь проснуться. Так было в тот момент со мной. Я смотрел в глаза Христа, и в моей памяти начали оживать все мои плохие поступки, которые я делал в течение всей своей жизни, начиная с того возраста, когда я стал себя осознавать. На меня навалился невыносимо тяжелый груз и этот груз давил одновременно со всех сторон, и я его чувствовал физически и при этом не мог шевельнуть даже пальцем. Я не помню даже, как и в какой момент, я очутился вначале на коленях, а потом, распростёршись ниц, стал рыдать, и слезы стекали с лица на пол. Я плакал, и от этого мне немного становилось легче. Не знаю, сколько так я пролежал, но постепенно я пришел в себя. Надо было вставать, но я боялся снова взглянуть в лик Спасителя. Я встал на колени и поднял глаза. Не знаю почему, но мой взгляд приковала капля, которая висела на длинной колючке тернового венца: она все увеличивалась и могла вот-вот упасть на пол. Я на коленях, насколько быстро мог, придвинулся к противоположной стене и протянул руки к подножию креста.
СКАЧАТЬ
