Все они направлялись на ежегодный рыцарский турнир, который в этом году должен был проходить в феодальном поместье Рауля Ланьяка. Такие праздничные турниры стали проводиться молодым французским королём Филипом вторым, недавно, и цель их была не столько увеселительной, сколько примирительной. Этим самым совсем еще юный король пытался хоть как-то, выражаясь современным языком, усадить за стол переговоров враждующие стороны и прекратить междоусобные опустошающие войны, среди баронов. Отчасти ему это удавалось, отчасти нет. Основная же цель короля в конечном счёте сводилась к объединению враждующих между собой феодалов и к укреплению границ французского государства, которые трещали по швам в связи с набегами многочисленных внешних врагов. К Генриху Альбре это не относилось, так как ни при каких обстоятельствах он не собирался примиряться с Раулем Ланьяком, не смотря на прошедшие годы. Да и короля он особо не боялся, потому что, до Филиппа второго, короли в силу своей слабости не играли большой роли в объединении государства и феодалы им не подчинялись в силу своего могущества. К ним относился и Генрих Альбре. Но Филипп второй был грамотным полководцем и дипломатом и постепенно подбирался и к огромным владениям графа Генриха Альбре. Как и Генрих Альбре, многие бароны давали понять Филиппу, что он лишь номинальный король и должен вести себя тихо. Вместо этого он разбил их по одиночке и всё стало по местам в плане подчинения. Поэтому не за горами была очередь Генриха и других не подчиняющихся баронов, в плане сильной королевской власти и объединения страны, против иноземных захватчиков. Поэтому когда рыцари предложили Генриху присоединиться к ним и поехать на праздник к Раулю Ланьяку, он категорически отказался. Генрих очень чтил своих восточных соседей, с которыми жил в дружбе и согласии, поэтому он ёщё раз предложил рыцарям немного задержаться и погостить у него. Но Кристоф, который возглавлял группу рыцарей, категорически отказался от гостеприимства, поскольку спешил встретиться с королём, который также намеревался прибыть на рыцарский турнир и празднества по этому случаю. Генрих не стал их отговаривать, поскольку и без того у него хватало внутренних проблем. О том, что произошло с дочерью, Генрих не обмолвился ни словом, хотя Кристоф очень хорошо знал дочь Генриха, Люцию. И даже когда Кристоф попросил встречу с Люцией перед отъездом, Генрих под надуманным предлогом не дал состояться этой встрече Оказав дорогим гостям необходимый приём и проводив их в дальнюю дорогу, Генрих вновь обратил всё своё внимание на дочь. Лилиан, вырванная безжалостной рукой из своей очень замкнутой жизни и брошенная в этот неведомый круговорот, чувствовала себя на грани умственного помешательства. Она забилась в дальний угол комнаты и не выражала никакого либо желания с кем-то общаться. В комнате находились две девушки-служанки, которые ранее заботились о Люции. Они со страхом смотрели на Лилиан и своего господина. Генрих незамедлительно прогнал их. Пробыв в комнате больше часа, он вышел совсем обескураженный, так как выяснилось, что Люция потеряла дар речи.
СКАЧАТЬ
