«Уцелевший» и другие повести. Дмитрий Афонин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Лавки реечные пустые, и перрон пустынный. Из розового кирпича здание вокзала тоже казалось, что его полость – серая, огромного объема, с высокими стеклами – тоже нет людей, но С.Я., когда проходил через нее на свой поезд, видел, что всё нормально.

      А небо было синее-синее, а все остальное, что под его чертой, подкрашивалось оранжевым – горячим (было 19 августа), добреющим. С.Я., покуривая из тамбура, опершись о стенку тамбура, глядел: а) на лавки, перрон и здание вокзала; б) периодически вбок на воздух перрона, пытаясь разглядеть струящееся кверху марево (как иногда дома над газовой плитой). Но марева не было – ведь было не так жарко…

      Уездный город, в котором стоял поезд, из которого курил С.Я., был для С.Я. родным. Июня, 26 отщелкнулся университет – теплая огороженная колыбель в затемненной комнате. На два летних месяца С.Я. пропал из поля нашего зрения, и вот теперь он запрыгнул в него снова, очутившись в плацкартном поезде «… – Москва».

      Да, С.Я. ехал именно в Москву, ехал (“O, pardon, c’est…”39) покорять столицу. Журналистом – С.Я. будет журналистом: серого цвета, гибкий и ускользающий. Будет сразу везде, будет знать всё; будет как Домников, Щекочихин и Политковская40 – только живой – и немного как Елена Трегубова41. В результате – неуязвимость и, в разреженной размытой вышине с отключенным звуком, в беззвучном порывистом ветру – слегка высокомерная улыбка сверху на холмы Семи Холмов. И Москва станет безвредной, прирученной и послушной (С.Я. это надо для одного дела ;-))

      С.Я. щелбаном запускает окурок кувыркаться (ведь двери совсем уже вскоре закрываются), делает так называемый прощальный взгляд (потом понимает, что это подстава, что ностальгии он не чувствует; «При удачном раскладе я ее потом почувствую», – думает С.Я.) и, преждевременно переваливаясь, идет по узкому проходу к своей плацкартной кабине. «..!» – тихо вырывается у С.Я. и он за что-то хватается, когда поезд через толчок трогается.

      На самом деле, С.Я. ничего не забыл с того момента, как…

      Серафим. Гамбург

      …электричку тряхнуло, и она пошла тише. Серафим подумал, что скоро его станция, достал сверху рюкзак, убрал в него газету и вышел в тамбур. Оказалось, он обманулся: электричка уже долго так медленно катилась, а станции все не было.

      Серафим, поставив рюкзак на пол и прислонившись к стенке тамбура, разглядывал проплывавшие в окне деревянные домики. В тамбуре было сумрачно и прохладно, а снаружи светило солнце и проплывали зеленые деревья. «Здесь, наверное, хорошо бы писалось», – подумал Серафим.

      Перед самой остановкой перед глазами Серафима проплыли шагающие Кот и Сарыч. Серафим сошел по трапу, они поздоровались, спустились с насыпи и пошли через луг.

      Далеко впереди виляла полоса деревьев. «Вероятно, там река», – подумал Серафим. Они шли по тропинке через луг, и Кот рассказывал ему последние новости. Серафим смотрел на высокую колышущуюся траву, щурился от солнца, нюхал теплый, настоянный на травах воздух и думал, что природа, конечно, лучше города.

      За деревьями действительно была река. В этом месте она была очень мелкая. Из воды торчали наложенные СКАЧАТЬ