та лежала в больнице, но сдаваться не хотела, новый учебник английского был почти готов, оставалось немного, и свекровь хотела любой ценой завершить рукопись, за несколько дней до смерти у нее уже не было сил, чтобы держать ручку, и Майре пыталась помочь ей, Виктория диктовала, она записывала… Ох, как она плакала, когда Виктория умерла – намного больше, чем после смерти родной матери. Тогда у нее впервые и промелькнула мысль – почему я еще в этом доме? Но идти было некуда, две дочки на руках – не шутка, и Майре осталась там, где была, в квартире тестя, продолжала работать в институте, куда Виктория ее пристроила, преподавать студентам физкультуру, учить их волейболу – когда-то она была одной из лучших эстонских связующих, даже ездила в Москву на спартакиаду – и воспитывать Кристель и Каю. У нее было несколько поклонников, один даже излил свои чувства, случилось это в тренировочном лагере, красивым летним вечером, и Майре подумала – неужели и мне улыбнется счастье? Но когда они вернулись в город, любовник ее сразу бросил, даже перестал здороваться; с этого момента Майре людям не доверяла, раньше она была жизнерадостной, веселой, смеялась громко каждой шутке, а теперь помрачнела, замкнулась и полностью посвятила себя дочерям. Потом началась перестройка; то, о чем говорили по телевизору, Майре особо не интересовало, конечно, она тоже хотела чтобы магазины ломились от товаров и не надо было после работы выстаивать в длинных очередях, но вообще-то она не жаловалась, и если смотрела перестроечные передачи, то только потому, что в них часто выступал Пээтер. По-настоящему она разволновалась, когда узнала, что Пээтер развелся с Маргот, на секунду вспыхнула отчаянная надежда, что муж вернется – Майре не сказала бы ему ни одного плохого слова, только уткнулась бы носом в грудь Пээтера и долго ревела от счастья; но этого, конечно, не произошло, Пээтер, как и раньше, сторонился ее, вместо того, чтобы поселиться в родительской квартире, купил однокомнатную на окраине, случилось это уже после независимости, а дальше прошло совсем немного времени, и объявили реституцию. И вдруг Майре поняла, что ее статус в доме изменился. Раньше между ней и Моникой, с юридической точки зрения, не было никакой разницы, они обе были здесь прописаны и обладали равными правами – теперь Моника становилась хозяйкой, Вальдек и Пээтер тоже могли претендовать на квартиру – но не она, Майре. Законы, ее защищавшие, канули в небытие. И тут в ее сердце прокрался страх. А что, если Моника, Вальдек и Пээтер продадут квартиру? Куда она денется? Кристель жила в доме родителей мужа, Кая недавно переселилась в Милан, снимала там какую-то комнатушку – ни та, ни другая не могли взять ее к себе. Обратно в родительский дом? Там жил брат с семьей, а брат – не Буридан, для него сестра не значила ничего, вряд ли он даже на порог ее пустит, и даже если пустит – что она в провинции будет делать, где работу найдет? Снять квартиру в Таллине? Жизнь стала ужасно дорогой, а зарплата Майре была невысокой, научной степени у нее не было. Так что, когда
СКАЧАТЬ
