Полигон. Григорий Быстрицкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тебе душевности. Узнать, понять человека, принять участие. Неинтересно? Хотя да, чего нам всякие лазаревичи? «Я русский».

      − Манюня, я тебя не луплю, поскольку уверен, ты шутишь.

      − Ты меня не лупишь, потому что из врачей иногда получаются писатели. А здесь такое написать можно… Рядом интереснейшие жизни: и матери с отцом и Якова, а ты умудряешься от всего отгородиться…

      Весь вечер Маша рассказывала мужу об удивительной судьбе его начальника.

* * *

      В конце июня 1941 Минск, где двенадцатилетний Яша жил с родителями, был захвачен немцами. Еврейскому населению было приказано зарегистрироваться и надеть жёлтые нашивки на грудь и спину. Они были обязаны переехать в гетто и не появляться на центральных улицах. Им запретили даже здороваться с не евреями.

      Осенью в гетто стали распространяться инфекции, а вслед за ними – чесотка и педикулёз. Люди умирали от голода и болезней ежедневно. Всё это время бывшая няня Яши, Мария, ежедневно тайком пробиралась в гетто и приносила еду. Однажды увидевший Марию немецкий офицер спросил:

      – Ты еврейка?

      – Да, – ответила Мария.

      Тут Маша остановила свой рассказ и посмотрела на мужа:

      − Представляешь?! Простая русская женщина, – она глянула на листок, – Мария Петровна Харецкая, заявляет фашисту, что она еврейка. Это тебе не талдычить «Я русский!». Притом совершенно безопасно…

      − Матильда, – поморщился Фёдор, – можно без этой твоей лапши хоть сейчас обойтись?

      − Можно, – согласилась Маша, внимательно глядя на мужа, и продолжила.

      Офицер проверил документы няни и выгнал её из гетто.

      Через знакомых удалось изготовить фальшивое свидетельство о рождении и вписать Яшу в паспорт няни. Так он стал Яковом Харецким, родившимся в городе Чаусы Могилёвской области.

      Мать провожала Яшу, осознавая, что вряд ли когда-нибудь увидит его:

      – Если выживешь, поезжай в Москву и найди там друга отца, профессора Этингера, – сказала она ему. – Прощай и не поминай лихом.

      Мальчику удалось пробраться в Москву и найти знаменитого профессора медицины. Этингеры очень тепло встретили юного Яшу, поселили у себя вместе с Марией Петровной, которая всё это время оставалась с Яковом. А в 1947 году, когда стало ясно, что родители погибли, Яков Этингер усыновил его. В семье стало два Якова Этингера.

      Этингер-старший был беспартийным, свободомыслящим и довольно несдержанным на язык, особенно по меркам того времени. Он не боялся высказывать своё мнение, слушал «вражеские голоса» и пересказывал знакомым содержание радиопередач. Дома горячо обсуждались международное положение, внутренняя жизнь страны и особенно еврейский вопрос – рост антисемитизма в СССР.

      В 1950 молодого студента МГУ Якова арестовали прямо на улице и по стандартному обвинению в антисоветской пропаганде заключили в Лефортово. Через полгода жестоких допросов вынесли приговор: СКАЧАТЬ