веснушчатыми носами. Общались они словно две лучшие подружки, обе любили покрутиться перед зеркалом, мерить платья, и Анна Григорьевна даже собственноручно могла покрасить дочке ресницы. Она отпускала ее на дискотеки и школьные вечера, а также с девочками гулять в парк и в кафе. Серафима о такой жизни даже и не мечтала, она наблюдала за ними с широко раскрытыми глазами и трепетом в душе и, конечно, с потаенным желанием, чтобы и у нее было так же. Учительница, конечно, сразу заметила невероятную скованность в поведении Симы и пыталась хоть как-то ее вывести на откровенный разговор, но все было тщетно. Девочка просто шарахалась от любых предложений: сходить всем вместе посидеть в кафешке или распустить волосы, почувствовать себя девушкой. В то же время стоящая на страже добродетели внучки Светлана Тихоновна заметила изменение в поведении Симы, что она как-то повеселела, зарумянилась, и опять связала это с появлением тайного поклонника, то есть какого-нибудь мальчика. Она запретила Симе ходить к Екатерине, и тогда внучка взбунтовалась первый раз, она не хотела терять единственную подругу. Серафима совершила невозможный для нее поступок – она сбежала из дома к Анне Григорьевне и Кате. Светлана Тихоновна обратилась за помощью в полицию, чтобы «вернуть беглянку», и написала в школу порочащее молодого педагога товарища Рыжову письмо. Она обвинила ее в совращении малолетних, в том, что та заводит отношения с учениками не только педагогического свойства, что устроила дома вертеп, что она развращает ее внучку. Конечно, такой сигнал не оставили без внимания, но Анна Григорьевна оказалась не так проста. Она даже обрадовалась, что обстановка в семье Серафимы вышла на всеобщее обсуждение. И уж она, как здравый и грамотный человек, подготовилась ко всем проверкам с любой стороны. Мало того, Анна Григорьевна отвела Серафиму к психотерапевту на обследование и тестирование и предъявила неопровержимые доказательства того, что девочка воспитывалась деспотическими методами, что у нее подавлена воля, что она полна страхов, комплексов, что к ней применялось и физическое насилие, и очень длительное время тяжелое, подавляющее психологическое воздействие. Учителя все как один встали на защиту Анны Григорьевны, охарактеризовав ее как порядочного педагога. А вот соседи Серафимы не встали на защиту Светланы Тихоновны.
– Девочка очень хорошая, умная, здоровается, ведет себя тихо. Даже очень тихо. А вот бабушка ее все недовольна. Все ворчит и ворчит, пилит ее и пилит. Из дома девочку совсем не отпускает, в гости к ним никто не ходит. В общем, жалко девчонку. Ни отца, ни матери, заступиться-то некому! Ходит все время с потухшими глазами и опущенными плечами.
И тут сложилась очень интересная ситуация. Саму Светлану Тихоновну обвинили в плохом воспитании и пригрозили привлечь к ответственности, лишить опеки. Серафиме к тому времени исполнилось пятнадцать лет, и она имела право выбирать, с кем ей жить. Для начала ей было предложено перейти в интернат. Анна Григорьевна сказала, что девочка может жить с ними, тем более что она
СКАЧАТЬ
