Кардонийская петля. Вадим Панов

Чтение книги онлайн.

      Помнишь, когда произошла битва за Валеман, мы с тобой, милая Этна, пришли к выводу, что плохой мир гораздо лучше победоносной войны? Вывод, как сказали наши прогрессивные и гордые друзья, пошлый и прозвучавший из многих осторожных, недостаточно патриотичных уст. Наши друзья считали, что Приоту необходимо «проучить»… Я давно с ними не общался, с нашими друзьями, я не знаю, где они и чем занимаются, зато я знаю, что плевать хотел на их мнение. Мир лучше, теперь я уверен в этом гораздо сильнее, чем после Валемана.

      Наверное, потому, что теперь я военный.

      Или потому, что нам пришлось расстаться.

      Мне приходится писать тебе письма, милая Этна, но так, наверное, даже лучше, потому что письма – это маленькая исповедь. Они совсем не похожи на разговор, письма проще и сложнее одновременно. Я не вижу твоих глаз, но представляю их. Я не слышу твоего голоса, но представляю его. И я думаю над каждой буквой, потому что слова, которые прилетят к тебе на бумаге, должны быть мной.

      Письма – они очень честные, но я узнал об этом, только став военным.

      Я изменился.

      Помнишь, мы сидели на берегу, на нашем месте у крепости Тах, помнишь? Это было за день до поездки в Унигарт. Мы купались, ели хлеб с сыром, запивали его красным вином и смотрели на закат. А потом ты почему-то сказала про войну. Ты сказала, что нашим детям, которые у нас скоро появятся, она совсем не нужна. Я согласился. А теперь я офицер действующей армии. Странно, да? Я – офицер.

      Извини за сумбур.

      Мы побеждаем, моя милая Этна, мы побеждаем, но успех меня не греет. Приотцы бестолковы и тем отнимают у нас заслуженные почести. В чём радость победы, если противник совсем глуп? Иногда мне кажется, что мы убиваем беззащитных, и от этого становится тоскливо. Я не вижу в приотцах смертных врагов, потому что они кардонийцы. Да, они предали Конфедерацию, с потрохами продались Компании, но всё-таки они наши братья. И плохо воюют. И умирают, потому что мы лучше обучены и вооружены.

      И мне тоскливо».

      – Осветительный! – рявкнул Адам. – Не спать, манявки! Осветительный!

      Три предыдущих выстрела, три алхимических солнца, ещё несколько секунд назад пылавших над полем боя, теперь издыхали под натиском ночи, и срочно требовалась добавка.

      – Гессель! Чтоб тебя трижды в левый борт!

      – Уже!

      Сантеро оторвал взгляд от бинокля, собираясь обматерить нерадивого сержанта, но, увидев, что мортирка снаряжена, передумал.

      – Огонь!

      Орудие, установленное позади главной башни «Ядрата», бодро выплюнуло заряд, «светлячок» взлетел в ночное небо, воспламенился и повис на раскрывшемся парашюте. А расчёт уже готовил следующий выстрел.

      – Отлично!

      Адам отвернулся и вновь взялся за бинокль, СКАЧАТЬ