Кровь молчащая. Ольга Нацаренус

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и товарища Ворошилова, со специальным поручением от Реввоенсовета 14 армии добиться самого энергичного наступления в указанном направлении.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ РЕВОЛЮЦИОННОГОВОЕННОГО СОВЕТА ТРОЦКИЙ1920 год, декабрь. Ростов-на-Дону. Штаб Северо-Кавказского Военного Округа

      – Разрешите обратиться, Алексан Петрович? – новоявленный адъютант Меерхольца велик ростом, сутул, и оттого шинель его кажется смешно обвисшим мешком на худом, узком теле. Сняв с плеча тяжёлую винтовку, проведя длинным рукавом по красному мокрому носу, он усаживается напротив письменного стола Александра Петровича.

      – Вот, понимаете ли, письмо надумал написать. Могу ли спросить у Вас чернил?

      Меерхольц по-доброму улыбается:

      – Так ты что же, Яков, грамоте обучен?

      – Да есть немного знаний – тятя, прежде чем убили его, на фабрике служащим был. Мы с братом при нём успели три класса школы окончить. Ну а уж как его не стало – с матерью в деревню подались, к её родне. Там не до умных книжек было…

      Александр Петрович протягивает через стол серую железную кружку с дымящимся кипятком:

      – Пей, грейся. А кто же, Яков, отца твоего загубил? За какую такую провинность?

      Юноша делает глоток, опускает глаза и снова проводит рукавом шинели по носу.

      – А большевики и убили. А ни за что, а случайно под пулю влез опосля митинга на фабрике. Так дадите чернил или как? Или не имеется свободной возможности?

      Меерхольц достаёт из шкафа малахитовый чернильный прибор, несколько листов бумаги и кладёт перед адъютантом.

      Совсем скоро в штаб прибегает Шурка. Ему долго не удаётся поговорить с отцом: бесконечный поток людей в кабинет, громкие вопросы и ответы, долгая работа с документами. Шура садится на стул возле тёплой печки, снимает варежки, большие валенки и дремлет. Издалека, откуда-то с окраин города, непрерывно раздаётся пулемётная и орудийная стрельба. С тех пор когда Шура каждый день стал видеть большевиков, он привык к ней. Дрожащие в окнах стёкла и гневная брань горожан не рождают в его душе переполоха или страха.

      Меерхольц наконец-то отвлекается от дел, закуривает блестящую чёрную трубку и быстрыми шагами подходит к сыну.

      – Шурка, доложи-ка, что в доме с продовольствием?

      – Пока хватает. Вчера получили морковный чай и крупу. Есть ещё немного хлеба, соль и мочёные яблоки. Сегодня за уроки музыки с мамой рассчитались крыночкой молока и вишнёвым вареньем.

      – Я настойчиво просил не брать ничего съестного из чужих рук! Я же объяснял! Ох уж эти Женины штучки!..

      Но кажется Шура не обращает внимания на брань отца. Он всматривается в его родное лицо, следит за движением рук, поправляющих потёртую кожаную кобуру, и в великой гордости улыбается. Отец! Самый сильный для Шуры, самый справедливый, самый честный и смелый!

      – Отчего же ты смеёшься, гусь лапчатый? Нет, ну посмотри на него, Яков! Я с ним о серьёзном, а он – смеяться вздумал!

СКАЧАТЬ