Жизнь должна быть чистой. Ауримас Шведас

Чтение книги онлайн.

      Как складывалась Ваша жизнь с июня по август, когда пришлось перебраться в гетто?

      Когда мама с папой развелись, я старалась всячески опекать маму, она мне даже говорила, что я теперь вроде как мужчина в доме. Преподанные отцом уроки самостоятельности не раз помогали мне.

      Попрощавшись с мамой, я вернулась на улицу Кревос, так как не хотела уходить из дома, который был рядом с больницей Красного Креста. Я все еще надеялась увидеть маму. Правда, еще я постоянно ходила к бабушке с дедушкой. Кроме того, рядом с больницей жила моя тетя Эдя, и к ней я тоже ходила[66].

      Мама посоветовала мне обратиться за помощью к Владасу Скорупскису[67] и к Юргису Бобялису. Скорупскис помочь отказался, и я пошла к Бобялису, который в то время был комендантом Каунаса и Каунасского края. Он согласился попробовать вызволить маму из тюрьмы, но предупредил, что для подкупа понадобятся деньги. Я отнесла ему мамины драгоценности – колечко с бриллиантом, бриллиантовую застежку, серебряный сервиз. Увы, маме Бобялис помочь не смог, видимо, не получилось. А я, после одного инцидента, больше у него не появлялась.

      Вместе с тем хочу упомянуть еще об одном событии. Когда была арестована на улице жена Юргиса Штромаса и мама Алика тетя Женя, Бобялис заступился за нее, и ее тут же отпустили. Так что, как видите, не все так однозначно и просто.

      Разговор III

      «Что произошло с миром?»

      Теперь придется обратиться к самому тяжелому и страшному этапу Вашей жизни – Холокосту.

      Приказ о переселении в гетто был издан, кажется, 15 июля[68]. Главная моя забота в то время была – где и как раздобыть еду. Хотелось помочь и тете Эде, и ее сыну Лёвиньке. Они были совершенно растеряны… Ведь в магазинах для евреев не было практически ничего, одни пустые полки! Приходилось снимать с одежды уже обязательную в то время звезду Давида[69] и идти в литовский магазин. Меня спасало то, что я прекрасно говорила по-литовски. Купив буханку хлеба, я несла ее или бабушке с дедом, или тете… Чаще всего это удавалось, хотя несколько раз доводилось слышать: «Вон отсюда, жидовка!» Вспоминая это, думаю – без иронии – как же мне повезло, что меня не застрелили, не сдали белоповязочникам…

      Тогда мы еще не до конца осознавали всю опасность своего положения. Мой дядя Юргис Штромас не уехал в Россию, потому что его сын Алик был в Паланге в пионерском лагере. Вдобавок он не хотел покидать пожилых родителей и мою маму, которая СКАЧАТЬ