Захват. Юрий Гнездиловых

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и живуть як полуголодные псы. Стоило ли ради мослов лезти в зарубежную даль? Но, а что касаемо нас, шествовал за тельным крестом, собственным: еговый ношу. Сидню норовил. Побратимствовали. Як не уйти? – друг… Бывший. Разбежались, увы. Мог бы, по своей хитроватости нажиться и дома, – прицепил говорун; – так бы, ни к чему выбегать. Чается, когда возжелал большего – пробиться в верха, к лучшему – сказалась порода; брянские! – напомнил купец: – Наш рок, Ненадобновых – як ни ослаб, временно – идти, да идти. Деял несмотря ни на что, иноди пускаясь в обход… Впрочем, на поверку и тут водятся такие.

      – Кто?

      – Именем? Да хоть, например… Вот тебе, изволь получи: Колт, местный тысячник, подканецкой житель. Слыхивала, или же нет? Знаемы, с каких-то времен. Мельницы на Охте содержит; водяные, ага, – молвя с добродушной ухмылкою, продолжил купец. – Три или четыре… Игде? Охта? Около морских пристаней. Тамо же, под Нюеном, в пригороде колтовский двор. Выяснилось, тако же – хват. Ни Пипера, главы городка, ни даже самого губернатора нисколь не страшится, даром, что – природный русак; вхож в карловы палаты як свой… Сувантского знают везде.

      В чаянии скрасить получше мрачные раздумья жены о горестной, быть может взапрямь судьбине своего земляка, выбившийся (волею случая) в гостиную сотню, напустив на лицо веселообразность нехотя, с трудом улыбнулся и затем, помолчав, деланно, с натугой смеясь проговорил:

      – Тоже хоть куда молодец. Ну Кколт: ототроду таких не видал! Ростом невелик, борода веником, почти до пупа, голос – гром. Из окна глянет – конь, перепугавшись отпрянет. Зверь. Страх божий – человек, да и только. Правда; человековедмидь. Хах-ха-ха. Гвозди зубовьём вынимал, сказывают люди, в рядах. Тысячник, поэтому – пан. Грошики – начало всему; злотые… И то же, почти: свейские риксдалеры.

      – Нет… Брось; вневременное. Не взвеселил. Служит, говоришь? В городу?

      – Там.

      – Съезди, – попросила вдругорь, думая о Канцах, – Трудно ли? Сама запрягу; свычное… с недавних времен. Едь, миленькой дружок, Офонасьич. Може бы, якщо, говоришь были в пограничную земь, Брянщину – о матери скажет чо-нибудь яснее, чем ты.

      – Съездим; занапрасно поссорилися, – молвил супруг: – Да уж. «Но зато, наконец – во как вихлевата судьбинушка! – любимую встретил».

      «Часто человеки сообщничают, соединясь перед лицом чуждых сил даб, соополчась на противника удвох нападать; вынужденный, худший альянц; победили – и готов, развалился. Ихний, получилось – для радости, – подумал купец, вскидывая взор на венцы около святого угла. – Только что, на Постного Ваньку, в собственном дому поженилися. На память висят. Свадебный союз нерушим. Все есть для радости: и хлеб, и любовь. Но, да и в былые года, в общем-то, не очень тужил. Радость николи не развалится, покуда живой». – «Ладно уж, Марийко. Не плачь. Сто верст каких-нибудь, не так далеко. Еду – не чужая судьба, – рек, полюбовавшись венцами; – просто и легко угодить… Фрам!»

      И через день, на коне выбрался-таки, в Нюенштад.

35

СКАЧАТЬ