Захват. Юрий Гнездиловых

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Врешь, – малому. – А, впрочем возможно; верится немного. И что ж, грамоту в заморье не свез?

      – Пишут, не готова, – беглец. – Можно бы, позднее.

      – Як грамотоносца пошлем. Справишься. Подумаешь, дел. Там бы, за одним, передав грамоту на ней, арцугине як-нибудь, по-свейски женился; право же, – добавил под смех слушателей. – Ну… По-людски: просто и легко. Не богат? Свяжем лапоточки полутше – и бегом под венец. Выйдешь, бобылек в генералы. Выгодно, Первуша; дерзай.

      Вестник, понимая, что сказанное шутка смолчал. Тихон, усмехнувшись: – Дошло? Ну-ка соглашайся. Женись. Беден – пустяки. Не чета? Глупости, подгоним. Вот, вот: скинемся по репке и рыбке – да и ровня.

      – Гм… гм. Равенство не так, чтобы очень – сомнительное, – молвил старшой, – не полное – и, с тем наряду стоило б направить. А что: в будущем, коли не получится уйти за рубеж, к лучшему: заступник, в столице, – поддержал верховод. – Дельные слова, молодец. Тихонко, а ты – голова. Стоит поразмыслить; и то.

      – Выдумал!.. Не надо, – изрек, в сторону вождя Ворошил: – В городе, что в диком лесу всяк зверь на собинку пасется, живет. Незачем поди снаряжати во столицу; тщета! Выберется малый в заморье – и забыл, в городу общество крестьян, земляков. Ни степенью не вышел прислуживать самой королеве, ни ростом в енералы не гож… Ни талеров. Босяк босяком. Якобы – народный заступник, знахарь человеческих прав. Кой, там из Первуши ходец… ходатай по делам. Не болтай. Ну тебя, нишкни, ватаман. Стоит лишь взойти на корап – и всё, и поминайте как звали. Скроется. Ужели не так?

      «Шпомнит, – возразили в толпе: – родина! Не ври, Козодав. Штепенью не вышел? А сам? Выйдет, всё ешшо впереди».

      – Ну-кко. Расступись, мужичье. Выд-думали тут изгалятися, не к часу над малым. Тешатся!.. Не стыдно? Эх-х вы, – с деланной суровостью рек в сторону затеявших спор Ламбин, раздвигая пузцом чуть пошевелившийся круг, стяжанную Первушей толпу:

      – Ты однако, милый вернись. К Ладве. Доложил – уходи. Думается-от, не опасно – сам проговорился, болтун, только что: вельвебель утек. Знаеши дорогу, Воняй… Зельно угостил! ну и ну. Рядом невозможно стояти. Нарепившись, – поморщился Тихон, продолжая вещать как бы для себя одного. – Ешь репу-ту свою во столице, за морем, жених недоделанный в толикую меру, а не то, набегут сызнова – дозорных мори. Давече язался исправиться. Эх ты, пустослов. Нате-ка, опять – за свое!.. Трудно ли словечко сдержать.

      «Шправится; оставит привычку; смилуйся». – «Отстанет. Берем! Тихонко, поверь». – «Уходи!» – «Пусть, его. Не так, чтобы очень – терпится». – «Не надо таких! прочь», – загомонили в толпе. – «Свой, простим».

      – Враль неисправимый, обманщик, – проворчал Козодавлев.

      По-разному вещали, кто как, что впрочем не должно удивлять. Противоречия не в том, так в другом даже и теперь не редки. Спорить по великой нужде, отстаивая что-то свое и, часом возражать, на словах едва ли не по каждому поводу – в порядке вещей. Так же, приблизительно СКАЧАТЬ