Арифметика жизни (сборник). Алла Кузнецова

Чтение книги онлайн.

      Я не знала отца. Мне совсем еще было немного,

      А война ворвалась, отбирая отцов у детей,

      И когда он шагал по суровым военным дорогам,

      Я впервые сумела пройти от стола до дверей.

      Но, не зная отца, я его бесконечно любила

      И ждала терпеливо, совсем не по-детски, без слез.

      Все старалась забыть, что старик – почтальон молчаливый

      Похоронку в наш дом перед самой победой принес.

      Я на жизни дороге счастливый ждала перекресток —

      Годы шли полосою, где нет ожиданьям конца,

      Ожидала ребенком, серьезной девчонкой – подростком,

      Сколько помню себя – я всегда ожидала отца.

      Только взрослой совсем мне поверить пришлось наконец —

       то

      В то, что павшим в боях никогда не подняться с земли…

      Тянет сердце к одной из солдатских могил Будапешта

      И цветут тополя и кричат по весне журавли.

      Мне порой нелегко, но никто эту тяжесть не снимет,

      Встречи ласковый миг тихим счастьем приносит мне в

       сны

      Дорогой мой отец, мой родной, долгожданный, любимый,

      Не пришедший ко мне с той зловещей проклятой войны.

      В беде и неудаче,

      Когда душа горит,

      Бывало, что заплачу,

      А мама говорит:

       «Нам сырости не надо,

       Не плачь, не смей реветь!

       Ведь ты – дитя солдата,

       Так научись терпеть!»

      Росла под звуки града

      Зениток во дворе,

      Не в доме так, как надо, —

      В окопе, как в норе,

       Среди глухих раскатов

       Злых рукотворных гроз:

       «Ты, дочка, – дочь солдата,

       Так обходись без слез!».

      В строю многоголосом

      Живу, завет храня,

      Истерика да слезы —

      Совсем не для меня!

       Душою цепенею,

       Но в горе промолчу,

       О маме сожалея,

       Дитя свое учу:

      «Нам сырости не надо,

      Не смей, малыш, реветь!

      Ведь ты же – внук солдата,

      Так научись терпеть!».

      Как-то, помню, у скамьи садовой,

      На мои колени опершись,

      Сын спросил без всяких предисловий:

      – Мамочка, а кто такой фашист?

      Чёрной краской, самой жёсткой кистью,

      Не щадя предплечья и плеча,

      У дымящей кучи старых листьев

      Я творила образ палача:

      Голосом, доходчивым сравненьем,

      Злой обидой, что во мне жила,

      С явным нескрываемым презреньем

      Нелюдей клеймила, как могла!

      Понял сын!.. И будет внук когда-то

      Задавать вопрос подобный мне,

      Я отвечу! Потому что надо,

      Чтобы знали внуки о войне!

      Обо всём, что было, слово в слово,

      Дань отдав Победы торжеству,

      Правнукам своим твердить готова

      (Если я, конечно, доживу!).