По далеким и близким дорогам. Владимир Киреев

Чтение книги онлайн.

      – Угощайтесь, – приглашал отец Севастьян, предлагая жареную рыбу в чугунной сковороде, покрытую бронзовой корочкой, – мясо нам нельзя, а вот рыбу, пожалуйста, кушайте.

      – Батюшка! – спросила Надежда. – Пост ведь идет. Нам можно рыбу есть?

      На что старец улыбнулся и, подняв на нее глаза, строго сказал:

      – Конечно, можно, сегодня большой праздник. А вообще, я вам так скажу, ешьте, что угодно, главное, не ешьте друг друга.

      Мы сидели за столом, разговаривали. Надежда спрашивала отца Севастьяна о своем, жена моя, Лилия, интересовалась тоже житейскими делами. Я отвлекся в разговоре с Александром и уже не помню, о ком шла речь, только услышал, когда Надежда сказала:

      – Ну он же хороший человек, батюшка.

      На что старец ответил:

      – Добрым людям в России всегда нелегко живется.

      Сегодня я часто вспоминаю эти слова, сказанные тихим, но твердым голосом, и они, безусловно, отражают нашу реальную действительность.

      Мы с Александром вышли во двор. К нам подошел мужчина в суконной куртке, без шапки, с бородой, в зимних сапогах. Его я видел в храме, это он говорил о благодати. Познакомились. Нашего гостя звали Валерий. Он спросил, здесь ли отец Севастьян?

      Александр ответил утвердительно.

      – Вы чем занимаетесь в деревне? – полюбопытствовал я.

      – Я пустынножитель, – смущенно улыбаясь, сказал он.– Ну, то есть я веду…, – и он замялся.

      – Аскетический образ жизни, – подсказал я.

      – Да! Да! – обрадовался он, что нашелся правильный ответ.

      – Я не живу здесь. Я пришел сюда помолиться и подлечиться. Простыл я. Я живу в Ворожейке. Это 50 километров вниз по реке. Деревня, брошенная людьми, а дома стоят целые, заходи и живи. Даже церковь сохранилась, хоть и заброшена. Только пока никто туда не едет. Живу один в деревне.

      – А чем занимаетесь? – спросил я.