Свободные от детей. Роман. Юлия Лавряшина

Чтение книги онлайн.

      Я гоню эти мысли, не хочу представлять будущее, в котором на это место может прийти какой-нибудь молодой обалдуй и начнет отвергать мои пьесы только потому, что никто из моих героев голышом по сцене не бегает и не матерится, как сапожник, а зрителю, мол, нужно именно это. Такое мне прямым текстом ответила немолодая, интеллигентного вида завлит одного из модных театров, правда, оговорившись, что сама она этого не одобряет. Но зрителю это, оказывается, интересно! Как будто зритель у себя в подворотне не наслушался до отрыжки…

      С Давидом Ароновичем мы в культе языка едины. Хотя в приватной беседе за рюмкой чая оба иногда можем себе позволить… Но к театру у нас обоих отношение старомодное, как к храму. У меня с тех самых пор, когда еще мечталось выйти на сцену не после премьеры, как автор, а актрисой, именно театральной, о кино не грезила никогда. Запах сцены до сих пор волнует до замирания сердца…

      Но однажды подумалось: «Да ведь это же придется годами одну и ту же роль тянуть! Скучища-то какая… Лучше я буду каждый день сочинять что-то новенькое. Все роли сама проживать смогу. Ни с кем делиться, пока пишу, не надо!» Давиду Ароновичу об этом рассказывала, и он согласился, что моя работа куда интереснее…

      Уже сейчас чувствую, как мне будет остро не хватать этого старика, когда он уйдет. Так и хочется прижать его седую, кудрявую голову и немного побаюкать, напеть ему, что жизнь прожита не зря, и его будут помнить в театре, как самого умного и тонкого завлита, который подобрал блестящий репертуар. Он первым и во мне признал стоящего драматурга, и всех в театре заразил моими пьесами. Две они уже поставили, на очереди – инсценировка сказки Линдгрен.

      С Власом мы расстаемся возле зрительного зала – мое место там, его – на сцене. Малыгин играет всего лишь одного из разбойников, которыми руководит атаман Маттис – отец моей Рони. Когда он среди других членов шайки выскакивает на сцену, я не могу удержать улыбки: так идет ему красная бандана и расстегнутая до пупа рубаха. И мордаха у Власа такая шальная и счастливая, будто не у атамана дочь родилась, а у него самого. Вот только вряд ли он был бы счастлив, если б это случилось на самом деле… Малыгин не может терпеть детей еще больше, чем я, хоть и занят во многих детских спектаклях. В качестве зрителей, которых потом разберут по домам, малыши его еще устраивают. И Дед Мороз из него выходит, что надо – дурашливый такой. Во время новогодних представлений ребятишки висят на нем гроздьями.

      Тот класс, который сегодня пригнали на прогон, чтобы проверить реакцию детей, кажется мне стаей, минуту назад спустившейся с деревьев. Перед началом они орут так, что у меня начинает звенеть в ушах. Они носятся в проходах, опершись о спинки кресел, взбрыкивают ногами, что-то отнимают друг у друга, устраивая возню прямо на зрительских местах, толкая взрослых. Мне в голову прилетает вязаная шапка, которую я инстинктивно отбрасываю СКАЧАТЬ