– Что будем делать? – спросил Орсон.
Голос у биолога был напряженный и немного сдавленный, как будто кто-то держал его за горло. Не очень сильно, но, все одно, неприятно.
– Мы не знаем, сколько их. Поэтому самым правильным будет дождаться, когда они войдут в музей. Если удастся тихо забрать машину и уехать – отлично, мы так и сделаем. Если нет – перестреляем их на выходе. Брейгель?
– Отличный план.
– А может быть… – задумчиво начал было Орсон.
– К стене! – скомандовал Камохин.
Все прижались спинами к стене дома. Лишь только Орсон замешкался, но оказавшийся рядом Брейгель толкнул его ладонью в грудь.
Через перекресток, до которого оставалось около пятидесяти метров, с ревом и грохотом проследовала громоздкая гусеничная машина с большой, полностью застекленной водительской кабиной и похожей на закрытый транспортный контейнер автономной пассажирской кабиной с откатывающейся в сторону дверью. На переднем бампере машины был укреплен тяжелый совок, которым она с легкостью сдвинула в сторону сразу три столкнувшиеся машины.
– Ратрак «Хаски», – сказал Брейгель. – Недешевая штука.
– Для местных условий как раз то, что нужно, – кивнул Камохин.
Ратрак миновал перекресток и скрылся из вида.
– Я хотел сказать… – снова начал Орсон.
Англичанин, так же, как и Осипов, ощущал внутренний дискомфорт от того, что он, человек с ученой степенью, не сказать, что известный во всем мире, но, тем не менее, пользующийся уважением знающих его коллег, вот так спокойно принимает участие, пускай и пассивное, в планировании готовящегося убийства. Да, он в курсе, что люди, которых им предстоит убить, плохие, и, освободив от них мир, он, быть может, сделает доброе дело. Но, тем не менее, это – люди. А он – вовсе не хладнокровный убийца. Ведь даже если не убивать мародеров, а только забрать у них транспорт, для тех, кто останется в зоне без средства передвижения, это будет означать смертный приговор. Крис Орсон всегда считал и, несмотря на то, что творилось с миром, продолжал считать себя цивилизованным человеком. А цивилизованные люди не должны убивать других людей. Это неправильно. В этом Орсон был уверен. Он был нерелигиозным человеком, но вера в право всякого человека на достойную жизнь была для него чем-то вроде религии. В данной ситуации он не мог четко и ясно определиться со своим отношением к происходящему, но, тем не менее, считал необходимым высказать свое независимое мнение.
– После, Док, – прервал его Камохин. – Скажешь все после того, как мы закончим.
Секунду подумав, Орсон решил, что такой вариант его вполне устраивает.
– Хорошо, – сказал он.
– Оружие к бою, – скомандовал Камохин.
Сказано это было исключительно для ученых. Брейгель давно уже снял автомат с предохранителя СКАЧАТЬ