Убогая. Олег Чернышев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ уносится прочь со всей той грязью, которой люди успели ее непоправимо испачкать, навеки осквернив.

      Едва ли возможно предугадать мгновение, когда теснящая непогода настроения со всеми ее тревогами и довлеющими мыслями, вдруг расступается и словно перед глазами обнаруживает незримый, благотворный свет. Ему нет ни преград, ни препятствий; ничего вокруг не интересно ему, кроме грустных и беспокойных сердец, уставших от самих себя, от своего тревожного биения – загнанных в углы противоречий. И нет им, молодым и старым, отдушины, кроме незримого, благородного света, который делает каждый удар легким и приятным, прогоняя тревоги и сомнения.

      Нет больше одиночество – мир пришел взглянуть на Аню; мир радуется ей, приветствует ее как свою родную, на долго потерявшуюся и где-то блуждавшую, самую любимую свою сестру.

      Облокотившись на спинку скамьи, Аня, закрыв глаза, откинула голову назад. Она тоже радовалась вместе с ним: дружественно приветствовала его, открываясь ему всем своим добрым сердцем. Как прекрасны эти минуты! Жаль только, что коротки они и смехотворно редки, как волшебные сны.

      ***

      Кто так хорошо может знать этот невзрачный городок, как не Воскресенская? Не нужно обладать феноменальной памятью, чтобы запомнить где какая улица проходит, с какой та или иная пересекается, и что в том или другом месте находится. Нет ничего сверх обыкновенного, чтобы знать несколько улиц и районов города, в котором центр и периферия практически представляют из себя одно и тоже – настолько он мал. Но в отличии от всех, Аня помнила каждый дом до мелочей, так сказать, в лицо; знала каждый угол двора, каждое дерево; знала детали, которые никто другой не замечает. Она бы и сама не обращала на них внимание, да помнила все досконально и каждое незначительное изменение бросалось в глаза, порой досадно и неприятно.

      Может быть Аня предпочла бы видеть город застывшим, со временем не меняющимся. Она, возможно, более чутко, нежели остальные, как-то по-особому, по-своему чувствовала родной городок. Так или иначе, Аня каждый раз только утверждалась во мнении, что все новое сродни дрянной краске, которой закрасили прогнившую жестяную банку. В конце концов, ржавчина сожрет или отторгнет любой цвет, какой бы он не был. Ни чем, никогда и ни за что не избавиться от сути, от пугающих глубин, которые не лгут, но до поры молчат. Можно обманывать кого угодно, с бо́льшим успехом саму себя, но и тогда не будет большего для тебя чужака, чем ты сама.

      Аня не считала себя единственной обладательницей правды, узревшей ту неясную суть, призрак которой далеко мелькал в воображении. Она также, как и все, была обманута – и гораздо хуже. С самого рождения она стала посмешищем, над которой глумиться весь мир – усмехается злорадная Судьба. Ее без спроса, без желания выволокли на эту грязную слизкую землю и сказали: «Иди, живи и радуйся». Часто, назло повторяли: «Радуйся, веселись, наслаждайся жизнью», но ведь Аня то понимала, что это низкая, мелочная шутка: слишком СКАЧАТЬ