Немец. Юрий Костин

Чтение книги онлайн.

      коль кто-то может говорить

      о нас, забыв подробность эту.

      Ральф Мюллер из баварского города Ландсхут очень хотел прямо сейчас оказаться дома. Он, не раздумывая, отдал бы год, нет, два, да что там – десять лет своей жизни за счастье вот так просто закрыть глаза и очутиться за столиком в уютном пивном ресторанчике – биргартене – на берегу тихого Изара. Сейчас он даже был готов сто пятьдесят раз подряд выслушать витиеватые рассуждения старого Дитриха, хозяина заведения, про ужасы Веймарской республики и райскую жизнь при кайзере, когда, в 1913 году, он на первую получку приобрел себе настоящий шерстяной костюм и две пары добротных непромокаемых сапог.

      Одному Богу известно, как же надоели всему городу эти идиотские непромокаемые сапоги Дитриха! Но сейчас Ральф определенно был готов вновь и вновь сочувственно кивать в ответ на любые замечания старика и даже изображать удивление, в тысячный раз слушая душераздирающую историю про кризис 1923 года, когда кружка пива в ресторане стоила несколько миллиардов марок…

      К несчастью для многих завсегдатаев биргартена на Изаре, зануда Дитрих обожал лично прислуживать гостям, мучая их давно известными всему Ландсхуту сказаниями о типичной судьбе баварского провинциала. Но что-что, а пиво у старика было отменное, всегда свежее; в зной утоляло жажду, в холод – расслабляло, согревая душу и будто отправляя ее в рай на мгновение. И душа послушно устремлялась в мир этого временного блаженства, прихватив с собой по случаю пару жирных, еще шипящих сосисок с тушеной капустой и подсоленным румяным крендельком…

      Ральфу так понравилась эта игра воображения, что от удовольствия его глаза закрылись сами собой, да так плотно, что стало даже немного больно. А когда приятное наваждение улетучилось, взору ефрейтора 1-го дивизиона артиллерийского моторизованного полка 14-й мотопехотной дивизии вермахта, входящей в группу армий «Центр», открылась так и не ставшая привычной жуткая, тоскливая, белая, как смерть, русская зима.

      Мюллеру захотелось плюнуть от досады на эту чужую никчемную землю. На этих дикарей, ее населяющих. Разбить о стволы проклятых русских берез осточертевший МП-40, а потом, по возможности, набить морду румыну Антонеску, рядовому из первого взвода, тезке их бухарестского «фюрера» и уроду, каких свет не видывал. А уж после – напиться подаренного старостой русского самогону и забыть все, что произошло за последние полгода…

      И так вот, с бутылкой в руке, присел бы Мюллер на холмик с деревянным крестом, выросший на лесной опушке после того, как партизаны застрелили срывающего в саду яблоки Ханса Шпигеля, его дружка по учебному полку, и пустил бы себе в висок тяжелую пулю из трофейного русского пистолета Токарева.

      «Да, именно так и надо сделать, дружище Ральф, – размышлял про себя Мюллер, – потому что и целой жизни твоей уже не хватит, чтобы возвратиться из этого ада домой, в Ландсхут, где пенится свежее пиво и даже, кто знает, все еще ждет одноклассница из дома напротив…»

      Ральф круто развернулся и зло уставился на румына. Ничего не подозревающий Антонеску пытался соскрести лед с лафета 75-миллиметрового противопехотного орудия образца 1927 года, насвистывая пробуждающий зубную боль противный, не к месту залихватский южноевропейский мотив.

      «Скотина, – подумал Ральф, – нашел себе идиотское занятие. Лед все равно появится снова через час-полтора. Да и сколько можно ухаживать за этим железным дерьмом, ведь русских танков мы еще ни разу не видели, а стрелять по лесу из пушки в надежде зацепить бородатых партизан никто в трезвом виде не станет».

      Дивизион располагался в окруженной со всех сторон лесами и полями типичной русской деревеньке с труднопроизносимым названием Хизна. Этот населенный пункт представлял собой пятьдесят пять домов, раскинувшихся по обе стороны изогнутой, безнадежно разбитой колеи. Здесь были два пруда, опустевшая ферма с общественной баней и картофельные поля за огородами, усаженными луком, морковью и огурцами.

      Их пригнали сюда в начале осени. Тогда, как нарочно, зарядили проливные дожди. Люди, лошади, телеги, грузовики вязли в русской грязи, обозначенной на картах вермахта как дорога от Смоленска на юго-восток до Людиново и оттуда уже до станции Барятино, где располагалась в одну минуту разбитая «штуками» крошечная русская авиабаза.

      От Барятино до Хизны дороги, по европейским меркам, не было вовсе.

      Из-за непролазной грязи и постоянной смены направления движения путь от ближайшей железнодорожной станции занял почти две недели! На ночлег приходилось останавливаться где попало. Никаких постоялых дворов, никаких частных магазинов здесь не было и в помине. Солдаты слышали, что Россия – совсем не то, что Франция или, скажем, Польша, которую они пересекли по железной дороге, погрузившись в вагоны еще в Дрездене. Но они не могли даже предположить, насколько она не похожа на эти понятные и покорные страны.

      Это был другой мир, другой континент и, в конце концов, СКАЧАТЬ