Воздушный шарик со свинцовым грузом (сборник). Михаил Юдовский

Чтение книги онлайн.

      – Ох, золотой же ж вы человек, Соломон Лазаревыч! – Таратута с явным облегчением поднялся и повернулся к Рахили и Фиме, словно беря их в свидетели. – Вы знаете, шо он у вас золотой человек?

      Те молчали.

      – Ну, нэ смею больше задерживать. – Таратута нацепил на голову фуражку. – Поправляйтэся, Соломон Лазаревыч. Рахыль Моисеевна, Юхым Соломоновыч – до свидания.

      После ухода участкового все некоторое время молчали.

      – Знаете что, – нарушил тишину раввин, – если вы проглотили языки, то надо было сначала смазать их хреном.

      – Папа, – проговорил, наконец, Фима, – ты что, с ума сошел?

      – Что вдруг? – невинно поинтересовался Соломон.

      – Как же можно было… как можно было не заявить на этого… этого…

      – Я бы заявил, Фимочка, – мягко ответил Соломон, – обязательно заявил, если бы каждую пятницу и субботу ходил в комсомол. Но я ж таки хожу в синагогу.

      – Я не понимаю…

      – А ты почитай Книгу Иова. Один-единственный раз почитай не свой идиотский комсомольский устав, а Книгу Иова. Тогда, может быть, и ты научишься, наконец, понимать.

      – Мама, – Фима повернулся к Рахили, – скажи хоть ты что-нибудь.

      – Я скажу, – тихо проговорила Рахиль. – Я обязательно скажу. Соломон, – она посмотрела на мужа странным, не поддающимся описанию взглядом, – что тебе приготовить: куриный бульон или борщ?

      – Борщ, – сказал Соломон. – Хороший, наваристый борщ. И обязательно из мозговой косточки. Потому что борщ не из мозговой косточки это уже не борщ, а помои.

      Рахиль кивнула и вышла на кухню. Соломон, глядя ей вслед, счастливо рассмеялся.

      – Вот поэтому, – сказал он, – я и живу с этой женщиной двадцать пять лет.

      – Много ж ты ей счастья принес, – проворчал Фима.

      – А вот об этом, Фимочка, – спокойно произнес Соломон, – не тебе судить. Не тебе.

      Соломон совершенно не переменился после этой истории. Он по-прежнему был строг с женой, собачился с Фимой, язвительно подначивал Шурочку и ее мужчин, громогласно комментировал игру на виолончели Майечки Розенберг и ходил проповедывать в синагогу. Шесть лет спустя, возвращаясь со службы в пятницу вечером мимо все того же гастронома «Комсомольский», Соломон внезапно упал и скончался на месте от кровоизлияния в мозг. Его похоронили на еврейском участке Святошинского кладбища, неподалеку от могилы его матери. Рахиль, словно онемевшая и впавшая в столбняк после его смерти, пережила мужа всего на семь месяцев. Похоронив обоих родителей, Фима до сорока лет продолжал заниматься комсомольской работой и шляться по всевозможным женщинам, пока неожиданно для всех, включая самого себя, не женился на очень некрасивой еврейке по имени Клара. С нею вместе они переехали в Израиль. Насколько мне известно, у них сейчас шестеро детей, живут они в хасидском квартале западного Иерусалима, Фима стал ортодоксальным иудеем и держит свою жену и многочисленное потомство в исключительной строгости.

СКАЧАТЬ