Сочинения русского периода. Стихотворения и переводы. Роман в стихах. Из переписки. Том II. Лев Гомолицкий
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Сочинения русского периода. Стихотворения и переводы. Роман в стихах. Из переписки. Том II - Лев Гомолицкий страница 21

СКАЧАТЬ чистый стол садится

      – когда есть стол, семья и сень! —

      за ним трапезовать – молиться.

      Здесь раб для мира – господин,

      воскресший дважды – трижды в сыне.

      И тихо спрашивает сын,

      уже рожденный на чужбине

      – дитя, великого росток,

      дитя, великая надежда,

      но смирен, хил и бледноок,

      пришедший и возросший между

      великих лет, всегда один,

      с самим собой в игре и плаче —

      и тихо спрашивает сын:

      «отец, что этот праздник значит?»

      И слышит сын ответ отца.

      Необычайно и сурово —

      от измененного лица

      неузнаваемое слово:

      «Мой друг! привык ты называть,

      всю жизнь скитаясь вместе с нами,

      нас – двух людей – отец и мать:

      увы! чужими именами.

      Но знай теперь: твой род высок,

      ты вовсе сын не человека.

      Отец твой это он – наш рок,

      дух жатв таинственного века.

      А мать твоя – не смею я

      произносить такое имя! —

      Отчизна наша – мать твоя.

      В небытии… в разделе… в дыме…

      но за ее высокий час

      возмездья или воскресенья

      проходим мы теперь как раз

      день казни нашей, день плененья;

      как сон проходим пустоту,

      скитанья в мире и раздумья.

      Храним безмолвную мечту,

      блюдем смиренное безумье…»

Первая1

      Все богоделанно в природе:

      благорасленные сады,

      плакущей ивой в огороде

      укрыты нищие гряды;

      мироискательные воды

      у пастбищ мирное гремят;

      кровосмесительные годы

      отходят дымом на закат;

      звуча распевно, полноречно,

      сгорает купола свеча.

      И человеку снова вечно

      в дороге пыльной у ключа.

      Как можно было в этом мире

      слезонеметь, кровописать,

      где в среброоблачной порфире

      луна на небе, как печать,

      над ночью черною блистает;

      где белокрылые сады

      метелью летнею слетают

      в обвороженные пруды;

      где златоогненная благость

      великолепствует и жжет,

      где загорает смугло нагость:

      блаженный в праздности народ!

      В веках таинственней, чудесней

      самозабвенный мир твердит

      все те же пьянственные песни,

      сильнее возгласов обид.

      И самовидец дней жестоких,

      былинки тростью шевеля,

      блуждает в мире долуоких

      и видит в первый раз: земля!

      Неисследима коловратность

      безумных лет. Где явь? где сон?

      И на судеб земных превратность,

      очнувшись, жалуется он.

      Вот между белыми камнями

      лучами высушенных плит

      зеленой ящерицы пламя

      из трещин пористых сквозит.

      Спешит согреться и не слышит

      ударов трости по плите:

      так мелко, задыхаясь, дышит,

      прижавшись к камня теплоте…

      И узнает в себе он эту

      нечеловеческую СКАЧАТЬ