Великие битвы великой страны. Сергей Петрович Алексеев

Чтение книги онлайн.

      Рванул залитую кровью рубаху – у самого сердца рана навылет.

      Вдруг что-то зашуршало в руках Пугачева. Потянул он – бумага. Развернул – пугачевский портрет, тот самый, что рисовал как-то Гришатка. Конь. Пугачев. Генеральская лента. Пистолеты за поясом. Снизу надпись: «Царь-государь Петр Третий Федорович». Только надпись теперь перечеркнута. И вместо старой поверх нее новая – во весь разворот листа: «Пугачев Емельян Иванович – вождь и заступник народный».

      – Дитятко! Сокол! – взревел Пугачев. – Крови частица народной. Кровушки. – И слеза, огромная слеза, размером в горошину, поползла по заросшей щеке Пугачева и тут же, застыв на морозе, повисла серебряной, стонущей каплей.

      Поле, огромное поле

      Поле, огромное поле. Только что вырытая в промерзшей земле могила. На краю ее – маленький гроб с Гришаткой. Вокруг – огромной толпой притихшие люди.

      – Успокой, Господи, душу новопреставленного раба твоего, отрока Соколова Григория, и сотвори ему вечную па-а-амять! – вытягивает прощальную молитву священник Иван.

      Он, по привычке, в поповской ризе поверх тулупа.

      Только лицо на сей раз не ястребиное, не строгое. Как-то сморщилось лицо у попа Ивана. Служит он панихиду, а сам нет-нет да носом потянет. Забивается нос, в глазах проступают слезы.

      И голос сейчас у него тихий, и губы почти не шевелятся, словно бы вовсе и не он те слова произносит, а льются они откуда-то сами и несет их ветер из дальних далей.

      Поп Иван подает команду. Все медленно опускаются на колени и, сотрясая притихшую степь, трижды повторяют за священником:

      – Вечная па-а-амять.

      Четверо казаков подымают гроб и опускают его в могилу.

      По приказу Пугачева гремит прощальный салют из пушек.

      Опять тишина, и вдруг!..

      – Гришенька, родненький! – взорвал немоту плачущий голос Ненилы.

      – Дитятко, сокол! – крик стоном метнулся хрип из груди Хлопуши.

      И следом сотни людей:

      – Ушел, ушел! Улетел! Закрылись очи твои соколиные.

      – Детушки, детушки, – перекрыл человеческий плач дрогнувший бас Пугачева. Он пробился к самому краю могилы, поднялся на бугор из отрытой земли. – Неверно. Неверно! Жив он, жив, Соколенок! Соколам вольное небо. Ширь им, простор им и вечность. – Пугачев вскинул руки, простер их вверх в синеву, к небу. – Здесь он, здесь он, наш Соколенок!

      Все невольно подняли головы к небу. И хотя не было там ничего, но всем вдруг ясно представилась вольная птица. Она кружилась, махала крылом, издавала призывные крики. Она то взмывала, то падала вниз и манила, манила людей…

      А голос Пугачева крепчал и крепчал, наливался медью, гудел, словно колокол в час набата.

      – Соколам вечная слава! Соколам жить да жить! Не забудет смелых русский народ. Внуки-правнуки нас не забудут.

      Люди притихли. Хлопуша вытер слезу рукавом.

      Царь СКАЧАТЬ