– Да, мам, – сказал он дежурным голосом. – Ну ты же слышишь. Нет, не в больнице, мы просто вышли из здания, и всё, не пострадали. Кто «мы»? Мам. Тебе не стыдно? Я взрослый мужик. Кто «мы»? Ну я и клиент. Я на работе был, мам. Да, в выходной день. У меня потому что не выходной день. У меня график другой, мам. Кому я это рассказываю. Нет, я не в больнице. Приехать к тебе показаться? А еще чего? А, лекарства… – голос его поскучнел. – Да, ладно. Хорошо. Приеду и привезу. Продиктуй. Нет, лучше смской скинь, я забуду, такие названия заковыристые. И дозировку сразу. Не начинай. Не начинай. Скинь смс, сейчас подскочу.
Он сунул телефон в карман и на секунду приложил ладонь ко лбу, но быстро встряхнулся и вернулся в квартиру.
– Друзья мои, – проговорил он бодро и как-то так, что сразу стало понятно: он взял это слово в кавычки. – Мне нужно уехать по делам. На вашем месте я бы меня сегодня уже не ждал. Приеду утром, лады?
Ассо, которая сидела с таким лицом, будто ей не измеряют давление, а делают хирургическую операцию без наркоза, взвилась с табуретки.
– Как это уезжаешь? – возмутилась она. – Оставляешь меня одну?
– Почему это одну? С хозяином квартиры. Он тебе постелет в гостиной, наверное.
Денис поднялся на ноги и неуверенно кивнул.
– Я бы постелил, конечно, на кровати, но я не могу, это же наша с женой кровать…
– И на нее никому нельзя ложиться. Разумеется.
– Но ты не переживай, – сказал Денис девушке. – Тебе же ничего здесь не угрожает.
– Конечно, – подтвердил Матвей, застегивая куртку. – Абсолютно.
Голос снова прозвучал как-то не так, и Денис вспылил:
– Ты же не имеешь в виду, что я ее обижу?
– Обидишь – сдохнешь, – будничным тоном прокомментировал Матвей. – Так что нет, конечно.
Он хлопнул дверью.
Глава 14
Матвей открыл мамину дверь своими ключами. В квартире пахло затхлостью и каплями типа корвалола. Было темно и тихо. Мать наверняка в постели, раз просила принести ей лекарства. Он осторожно прикрыл дверь и вместо того, чтобы громко поздороваться, разулся и на цыпочках дошел до комнаты: вдруг спит.
Нет, мать не спала. Насколько ей было плохо, он никогда точно не знал. Иногда было совершенно понятно, что она притворяется, пытается манипулировать, давить на жалость, гнуть свою линию. Но иногда она и правда бледнела, хватала ртом воздух и сама сильно пугалась. Матвей, наполовину кромешник, понимал ее – человеческой частью. Она была всего лишь человеком, и ей грозила быстрая старость и скорая смерть. Ему суждено прожить дольше, пережить ее… впрочем, дети в большинстве случаев переживают своих родителей, и это нормально, правда же? Однако иногда ему казалось: маме досадно, что Матвею выпал век подольше. Пусть и не такой долгий, как настоящим кромешникам, способным жить до тысячи лет – или больше, кто знает… Возможно, она еще и поэтому то и дело дергала его за ниточки, которые он никак не мог перерезать. Чувство долга. Чувство вины. Любовь сыновняя.
– Матвей! – СКАЧАТЬ