Рай и ад. Книга четвертая. Сергей Васильевич Ковальчук

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с этими сущностями… я тоже не могу сказать, что это меня осчастливило. Потому что я вдруг обнаружила, что мы не просто не одни, я обнаружила, что вокруг нас огромное количество разных очень неприятных существ. Притом, что мы живем в Москве, где происходило огромное количество разных страшных событий на протяжении многих веков. И это все присутствует здесь в виде вот таких остатков.

      Уже потом, конечно, я стала разбираться кто это и почему они здесь. Но вначале, конечно, это был очень большой шок, что мы оказывается постоянно в толпе в такой.

      Следующее, что я почувствовала, это выход из тела. Мне это очень понравилось, я его до сих пор использую. Я считаю, что это прекрасная штука. Я выходила из тела и путешествовала. Я поняла, что могу посещать друзей. Но здесь существовал какой-то очень четкий моральный кодекс. Я могла с ними договариваться, и только если они мне разрешали «прийти в гости», то я приходила к ним. Но и то, как я сказала, я никому ничего не рассказывала, и поэтому это было как исключение. Как игра такая что ли. Я не преподносила это как какой-то дар, а хи-хи – ха-ха, там студенческая кампания, и прочее.

      Я вообще скептик по натуре, и мне надо было обязательно убедиться, что все то, что я вижу, это все правда. Года через три после этого я вышла из тела в первый раз. Я увидела, как мой муж печатал какой-то текст, и я увидела первую строчку, а потом, когда вернулась в тело и подошла к нему, я увидела, что он уже строчек пять напечатал, и первая строчка была ровно такая, которую я увидела.

      У меня было очень яркое такое открытие. Следующим летом, уже год прошел, мы поехали со студенческой практикой на Соловки. Я тогда про Соловки ничего не знала. Просто остров какой-то на Севере, там прекрасно, красиво, какие-то башни невероятные, закаты. В общем, восторг. Ну, и мне восемнадцать лет. У нас там живопись, рисунок и мы рисуем. А там, вокруг этой крепости у Кремля, рвы такие.

      Я в этот ров села, потому что красивый такой ракурс открывается: башни, небо; поставила этюдник и села рисовать. А когда художник рисует, то у него расфокусировка взгляда идет. То есть, он должен одновременно видеть то, что на заднем плане и что на переднем, для того чтобы это запечатлеть.

      И когда расфокусировка взгляда пошла, я вдруг увидела в этом рву, в котором я сижу, огромное количество трупов. Притом, что они завалены снегом (это июль), немного шевелятся, и стонут. Сказать, что я перепугалась, это просто ничего не сказать. У меня, наверное, просто волосы дыбом встали, я так думаю. Потому что я оттуда так рванула! Я не помню, кричала я или не кричала, но факт, конечно, в том, что меня охватил ужас.

      Я оттуда рванула, прибежала к своим, они там, где-то в другом месте были. И ребята мне оттуда приносили этюдник, потому что я боялась туда вернуться. Я думаю: «ну все, теперь уже точно сошла с ума!»

      Год я где-то жила в таких странных ощущениях, и вот тут такое явление. А на следующий день на остров приезжает Дмитрий Сергеевич Лихачев. Он когда-то там, в этом ГУЛАГе, сидел, был еще молодым. И он больше туда не ездил. СКАЧАТЬ