Страстотерпицы. Валентина Сидоренко

Чтение книги онлайн.

      – Не бойся, – сказал он, – это лошадь…

      Лошадь подошла к воде и, мягко фыркая, стала пить.

      – А звезды, это что? – спросила Марька.

      – Это солнца. Их много…

      Марька засмеялась оттого, что даже она знает, что такого быть не может, а Вовка говорит.

      – Вот и неправда, солнце – когда днем…

      Она прижала книгу к себе и еще раз счастливо вспомнила, что она такая же, как и чудесная женщина в этой книжке. А самое главное, она покажет картинку матери и бабушке и скажет им, что и они такие же. Ведь ни мама, ни бабушка просто не знают, какие они… женщины!.. Оттого и горе… А потом будет счастье… Вот они узнают, и будет счастье.

      Ребята проходили мимо стогов сена, когда кто-то свистнул им. Подошел Костя, двинулись к огородам.

      – Слушай, а тетя Рая… – Вовка помолчал. – Что, к ней еще ходит этот… Ну, оттуда…

      – Че, в морду дать?..

      – Да нет, я так…

      – Пискни только кому. Это не наше дело. Она хорошая, только несчастная. Моя мать говорит, что она несчастная…

      Вовка отвернулся и промолчал. Марька шла между ними и думала, что будет дальше жить с утра до вечера, с утра до вечера, и так долго, и это, наверно, никогда не кончится.

      У огородов Вовка отдал Косте книгу.

      – Я пошел, – сказал он. – Ох и попадет мне.

      Дома Марьку с Костей встретила бабушка, спросила:

      – Где это вы шлялись?

      Костя ужинать не стал, сразу ушел на чердак.

      Марька уткнулась в бабушкины рыхлые колени, почувствовала горячий, родной запах, счастливо вздохнула:

      – Бабушка, ты долго живешь?

      – Шибко долго, Хлопчиха… Иди к матери ластись. Она тебе подарочек сготовила…

      Мать, гладко причесанная, в сером платье, стояла у печки, печально смотрела на Марьку.

      – Вот, – сказала она, – в школу скоро пойдешь…

      Блеснул металлический замок портфеля. Запахло кожей.

      Марька сунула под подушку и портфель, и книгу. Уже засыпая, сквозь сладкую тяжелую дрему она все еще думала, что больше не будет одна, что завтра она хорошо рассмотрит книгу, что все будут любить ее. А она любит всех…

      Последнее, что она услышала в этот день, – ватные бабушкины шаги и всегдашнее горестное бормотание: «Э-э-эх, жизнь моя никудышная. Ой, никудышная…»

      1975

      Проводницы

      Последние, на редкость свежие и ясные дни сентября. В воздухе сладковато и дымно, и в то же время есть что-то в нем сквозное, легкое, отчего дышать радостно.

      На маленьком вокзальчике, ровно озаренном закатным северным светом, пустынно. Электрички, которая ходит сюда два раза в день, уже нет, а поезда местного назначения ждать больше нечего. Еще молодой желтизны листья сухо перекатываются через серый асфальт перрона; с тихих розовых гольцов терпеливо плывет ясное зарево, предвещающее заморозки.

СКАЧАТЬ