Ее внутреннее эхо. Марина Крамер

Чтение книги онлайн.

      Никогда он не был праздником – Новый год. Но все вокруг подогревало интерес и ожидание чуда.

      Чуда не происходило, ожидание закономерно сменялось разочарованием.

      Годами Катя не поддавалась на все эти уловки, убеждала себя, привыкала к одиночеству. Но в тот год появление Мити что-то сдвинуло в ее голове. Она почему-то ждала, что он проведет этот вечер с ней. Или приедет ночью, когда его жена заснет. А он собрался уезжать…

      Он обещал быстро вернуться, наврав что-то жене, ведь его работа позволяла это. Но сначала он должен был приехать к ней.

      Она не умела готовить, поэтому всю еду просто заказала в ресторане на первом этаже. Вместе с посудой.

      Тридцать первого она с раннего утра собирала разбитые игрушки, пытаясь вернуть елке былую красоту. Продуманно оделась сама, накрыла на стол.

      Его все не было. Но всего полчаса опоздания.

      Она очень хотела позвонить, но боялась окончательно все испортить.

      Потом уже не боялась, но его телефон был отключен. Катя еще не поняла. Не могла поверить, надеялась, как любая наивная женщина, придумывала массу оправданий и обстоятельств.

      Звонок раздался за полчаса до боя курантов. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда она бежала к двери, надевая туфли.

      В дверях, как безбородый Дед Мороз, стоял Георгий. И по ее лицу сразу понял, что очень зря пришел. Для него этот новогодний вечер не был большой жертвой – еврейский Новый год давно прошел в кругу семьи, а первое января не значило ничего абсолютно. Но он чувствовал, что эта грустная девочка хочет праздник, она его заслужила, и ему ничего не стоило этот праздник подарить.

      Она явно ждала другого человека, Георгий понял это, как только прошел в комнату, и смутился. Он был мужчиной основательным, семейным и даже пожилым. Любовницы у него были, но он их не искал, страстно не увлекался, скорее, встречался с ними для смены обстановки. Но Катя что-то затронула в его душе, какие-то особенные струны, молчавшие много лет. Это было приятно. Приятно было мысленно называть ее «ребенком», хотя своих детей у него было шестеро. Все они, как и он сам, жили на три страны, были разбалованы, плохо воспитаны, страдали от вседозволенности. Катя же виделась ему совсем другой. Она явно ничего не хотела от него, была равнодушна к его деньгам, власти, не стремилась его соблазнить, заполучить.

      Наоборот, как настоящий обиженный ребенок, она видела, что Дед Мороз – фальшивый. Стояла в коридоре, надув губы, почти готовая заплакать.

      Надо было уходить. Он почему-то медлил, хотя ситуация была пошлейшая, очень неловкая. И сказать было нечего.

      Он молча направился обратно к дверям.

      Вдруг она, наконец, заговорила:

      – Останься.