Три дня из жизни Филиппа Араба, императора Рима. День второй. Опять настоящее. Айдас Сабаляускас

Чтение книги онлайн.

      Римский император Филипп, этнический араб, спал, не шелохнувшись, словно неподвижная мёртвая туша. Ещё суток не прошло c момента его въезда в легендарные Коллинские ворота Рима. А до этого он проделал длинный и тернистый путь с восточного фронта после того, как война с персами закончилась и с шахиншахом Шапуром I удалось заключить взаимовыгодный мирный договор.

      Весь остаток ночи, пока августейшая особа почивала, его помощники, советники, секретари и наушники читали, анализировали и классифицировали доносы прежних сенаторов друг на друга. Как ни настаивал вчера в курии Юлия император, чтобы число жалоб и рапортов ни в коем разу не превысило четырёх миллионов единиц, римская элита то ли постаралась на славу, то ли вообще перестаралась и выдала на-гора… впрочем, на пятом миллионе канцелярские сотрудники (иногда их ещё называли «крысами»), обрабатывающие почту, сбились со счёта, поэтому в официальной информационной справке, подготовленной к моменту пробуждения Филиппа, было зафиксировано так: «Их тьмы, и тьмы, и тьмы» (жаловались не только друг на друга, но и на своих и чужих родственников, на соседей, да и вообще на кого попало).

      *****

      Чуть свет – и император уже был на ногах.

      Да и солнечного диска с его шпилями-лучами ещё не родилось – так себе, тёмно-серые утренние сумерки.

      Первой мыслью было, что неплохо бы взглянуть в окно на выплывающие из этой сумеречной мути контуры города. А второй – та, что ещё вчера перед сном оказалась отвергнутой не как традиция, а как эпигонство: «А почему бы мне не сделать сенатором моего любимого арабского жеребца?»

      Но обе мысли для додумывания и возможного перевода их в действие император отложил до следующей недели, ибо когда ещё представится время сразу после пробуждения побыть оному, без супруги, и просто романтически помечтать (а зря: никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня).

      Горячий южный мужчина, нагим и босым расхаживая по опочивальне, к окну не подошёл, но разошёлся и в мыслях, и в чувствах:

      «Хочу увидеть белый цвет садов! Дорожку, посыпанную белоснежной мраморной крошкой! По этой тропке иду я с прекрасной… с кем вот только? Ох, нет, нет, нет! Только не с благоверной! Господь упаси от такого кошмара! Она хоть и аристократка, и дегенератка, и умна, и красива, и прямиком к кромке власти меня за ручку подвела, оставалось лишь ухватиться и сжать её в кистях, но… не для романтики! Жена – для царствования. Тогда с кем я иду по белому цветущему саду, где на меня сыплются сверху лепестки цветущей вишни? Ответ напрашивается сам собой – с юной весталкой! Ах, до чего она миловидна, длиннонога и непорочна!»

      Любовь вспыхнула пламенная, иссушающая беднягино сердце.

      Тут раздался барабанный стук в дверь, и Филиппу доложили:

      – О, император! Есть две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

      – С любой!

      – Вся корреспонденция СКАЧАТЬ