Собрание сочинений. Том 5. Евгений Евтушенко

Чтение книги онлайн.

      Старик Архимед,

                                 я безграмотный правнук.

      Мне трудно с тобою поспорить на равных,

      когда в Сиракузах,

                                    в священной тиши,

      боюсь наступить на твои чертежи.

      Должно быть,

                            все это одни разговоры,

      что как-то в старинную старину

      воскликнул ты:

                               «Дайте мне точку опоры,

      а Землю я – как-нибудь переверну!»

      Но сколько еще на Земле до сих пор

      таких отвратительных точек опор!

      Точка опоры сытых улыбок —

      на чьих-то голодных слезах.

      Точка опоры мнимо великих —

      на мнимо ничтожных костях.

      Точка опоры могучих трусов

      на тех, кто трусливей их.

      Точка опоры живучих трупов

      на слишком уж мертвых живых.

      И часто я вижу,

                               безграмотный правнук,

      что точка опоры неправды —

                                                    на правде,

      как точка опоры

                                сверхмодных ракет,

      она на твоих чертежах,

                                           Архимед.

      Идея твоя чиста,

                                 Архимед, —

      нечисто она передернута.

      Порою мне снится —

                                       Земли уже нет,

      настолько она перевернута.

      Ты должен был,

                                все предугадывая,

      опомниться как-нибудь

      и точку опоры,

                              проклятую,

      не Землю

                     перевернуть!

      Дайте мне солнца,

                                   зелени,

      свежего ветра струю,

      дайте нормальную Землю,

      не перевернутую!..

      Белье на веревках —

                                       знамена дворов —

      качается в сонном Неаполе.

      Из наволок мокрых

                                      до звездных миров

      выходят все слезы наплаканные.

      И простыни —

                              саваны чьей-то тоски —

      моля за греховность прошения,

      взлетели бы к небу,

                                     да только тяжки,

      да только прижаты прищепками.

      Бюстгальтеры прячут под жалкий покров

      все то, что сердцами настукано.

      А то, что рассказано потом хребтов,

      рубашки скрывают насупленно.

      Воздев рукава, воззывают сквозь ночь

      халаты —

                    пророки невольные.

      Усталостью женских измотанных ног

      чулки опустело наполнены.

      Над болью невидимой сомкнутых глаз,

      над стихнувшими перебранками

      скатеркам СКАЧАТЬ