Шурочка: Родовое проклятие. Ольга Гусева

Чтение книги онлайн.

      Михаил и Семен уложили Марию Терентьевну и тихо вошли в комнату, где сидела Настя.

      – Спасибо за все, и оставьте меня, наконец, – в голосе Насти послышались резкие ноты, и помощники поспешно скрылись за дверью, а она осталась вдвоем с бабушкой.

      Насте пришло в голову: «Если бы можно было уснуть и, проснувшись, почувствовать прикосновение маминой руки и услышать ее голос. Если бы мама была рядом! Но так уже не будет никогда». Во сне Настя отчетливо увидела перед собой свою мать, увидела такой, какой она была до болезни – улыбающейся, заботливой и нежной. Но это был всего лишь сон.

      Утром Настя распахнула все окна, и в дом ворвался свежий запах земли и зелени. Она теперь смотрела на жизнь новыми глазами. Ее душа затвердела, юность осталась позади. Она сумеет сама позаботиться о себе. Она подошла к зеркалу и, как всегда, заглянув в него, сказала сама себе:

      – Я выдержу все, раз смогла выдержать самое страшное – смерть своей матери. Теперь я точно покину деревню. Меня здесь больше ничего не держит.

      Почувствовав чье-то присутствие, она резко обернулась и увидела Марию Терентьевну, которая молча смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

      – Бабушка, прости меня и не суди строго. Я никогда не забуду тебя и найду способ позаботиться о тебе. Мне еще столько всего нужно сделать в жизни!

      – Когда ты уезжаешь? – тихо спросила Мария Терентьевна.

      – Завтра, – решительно ответила Настя.

      Мария Терентьевна умолкла. «Завтра… завтра…» – медленно стучало у нее в висках. Неожиданно в ее мозгу начали проноситься картины из их прошлой счастливой семейной жизни: вот Лизонька рассказывает свои истории, а маленькая Настенька сидит рядом и внимательно слушает; вот Настя пришла домой с разбитыми коленками и изо всех сил старается показать, что ей совсем не больно; вот Мария Терентьевна собрала вокруг себя детей и рассказывает им сказки; вот Настя, уже повзрослей, играет в театр и, словно настоящая актриса, поет песни и кружится в танце.

      Мария Терентьевна подняла разламывающуюся от боли голову, поглядела на внучку и встретила ее решительный и в то же время молящий взгляд. До этой минуты она подсознательно рассчитывала, что ее Настенька никогда не покинет родной дом, что выйдет замуж, возьмет хозяйство в свои руки, а она, Мария Терентьевна, будет нянчить ее детей. Но теперь она видела, что Настя приняла твердое решение и, зная ее характер, поняла, что никто и ничто не сможет удержать ее.

      – Поезжай, моя родная, и будь счастлива. А обо мне не беспокойся, я еще крепкая. А еще знай, что ты всегда можешь вернуться в свой родной дом, если захочешь.

      – Спасибо тебе, моя бабулечка, я знала, что ты меня поймешь, ты всегда меня понимала и любила. Прости меня, если сможешь.

      Настя выбежала из дома, чтобы бабушка не видела ее слез. Она, рыдая, обнимала каждый кустик, к которым прикасались руки ее матери, и мысленно прощалась со всем, что было дорого ее сердцу.